Быки для гекатомбы - стр. 54
– Как же вы планируете построить ковчег в мире, где правит Антихрист? – спросил Вадим. – Вдвоем с Архистратигом? Незаметно ото всех?
– Не вдвоем! – старик нахмурился и резким движением допил остаток чая. – Когда план ковчега будет продуман, Михаил даст призывный клич и светлые силы со всего мира откликнутся, станут плечом к плечу, обороняя Господа от нападок послушной и бездушной массы слуг Тьмяного. Антихрист бросит против нас свои лучшие армии, но все их ракеты, роботы и самолеты будут бесполезны против нашей пламенной веры, покуда мы боремся за правое дело. Пока мы строим наш ковчег. А как выстроим, тогда уж никакому Антихристу до нас не добраться.
– Я так и не понял. Чем будет этот ковчег? Неужели это все-таки корабль?
– Корабль! – воскликнул голбешник[18] довольно и добродушно расхохотался. Так взрослые смеются над детьми, которые упускают или коверкают смысл произнесенных слов. – Только вот чем и каким будет этот корабль, и где он будет находиться, вы так и не поняли.
Иван Евфимиевич встал и направился в тонувшее во тьме помещение, которое ранее назвал сионской горницей. Через плечо бросил нам снисходительно:
– Идите сюда, души заблудшие. Я вам кое-что покажу.
– При определенных обстоятельствах он мог бы основать религиозное учение, – шепнул я Вадиму.
– Он слегка опоздал. На век-другой, – мы поднялись с матраса и пошли в комнату, куда удалился старик. Тот уже зажег свечу, и в тусклом свете стало возможным разглядеть убранство, удивительное и несколько гротескное.
На долю секунды мне показалось, будто часть пола покрыта линолеумом. Но, приглядевшись, я понял, что это не так. Чертежи… Все по ГОСТу, точнее говоря по ЕСКД: миллиметровые основные линии, потоньше, в треть миллиметра другие, рамки, технические требования. Каждый чертеж пронумерован, причем буквенным кодом разработчика чертежа – а состоит он традиционно из четырех букв – выбран и аккуратно вписан в основную надпись «ИСУС». Чего только не было на них изображено – здания, какие-то металлические конструкции с множеством балок и стержней, электросхемы и отдельные детали неизвестных мне устройств. Отдельно были разложены эскизы и красочные зарисовки. Все это добро валялось на полу, почти под ногами, но оставалось на удивление чистым – лишь некоторые чертежи местами были испачканы островками песка или одиноким отколовшимся кусочком кирпича. У стены напротив подобно алтарю возвышался огромный стол с металлическим кульманом. Сам стол был покрыт ослепительно белой, едва ли не светящейся в темноте скатертью, на нем лежали крест и Евангелие. Справа была выдолблена небольшая ниша, в которой стояла здоровенная кружка с отбитой ручкой, полная карандашей, как я догадался, разной степени мягкости. Рядом лежал маленький перочинный ножик для их затачивания. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что всего таких ниш предусмотрено около дюжины и почти все они заставлены книгами. Пробежавшись глазами по корешкам, я понял, что не встречаю ни одного знакомого названия. По сути, мы находились в лесной библиотеке, утаенной от алчного взора пресыщенной и развращенной цивилизации.