Буря Жнеца. Том 2 - стр. 48
Никто не обрадовался. Истинная власть (если только жалкие проклятия, нашептанные в темных закоулках, можно считать властью) слишком долго была в их руках, и так просто они не уступят; придется вырывать ее силой. Шабаш пойдет на все, чтобы меня свергнуть. Можно не сомневаться.
Что ж, Йедан Дерриг, отныне придется тебе не Берег стеречь, а мою спину.
Вечерело. Скрипач открыл глаза и со стоном перекатился на спину. Слишком много лет ему приходилось спать на жесткой, холодной земле, укрывшись тонким шерстяным одеялом, вместо подстилки – изодранный дождевик. Теперь хотя бы можно спать днем, прогревая старые кости на солнце.
Сев, он оглядел поляну. Вокруг – свернувшиеся калачиком силуэты. У края на пне сидит Корик, чья вахта выпала последней. Стало быть, лесорубы тут все-таки водятся.
Вот только ни одного мы так и не увидели.
С высадки прошло три ночи. За это время их объединенный взвод немало продвинулся на восток, в глубь материка. Вот ведь странная империя. Дороги, тропинки, усадьбы да пара прибрежных городишек. Куда же подевались эти Худовы тисте эдур?
Скрипач поднялся на ноги, потянулся, чтобы размять затекшие мышцы и больные суставы. Он хотел начать сначала, стать простым «охотником за костями» по имени Смычок, никому не знакомым. Не вышло. Маскарад не сработал. Хуже того, Скрипач сам не верил, что смог начать с нуля, отбросить память о прошлых войнах. В жизни так не бывает. Проклятье. Он тяжело побрел к Корику.
Сэтиец-полукровка поднял взгляд.
– Ну разве это война, сержант? Я уже готов попросить Улыбку всадить мне кинжал в ногу, лишь бы кровь почуять. Может, Худ с ними, с этими эдурами, и пойдем убивать летерийцев?
– Землепашцев и свинопасов, что ли? Вообще-то, если не забыл, нам нужно склонить их на свою сторону.
– Из тех, что нам до сих пор попадались, даже завалящего взвода не сколотишь. Вот если бы мы как-то заявили о себе…
– Еще не время. К тому же, может, это просто нам так не везет. Бьюсь об заклад, другие взводы уже нарвались на разъезд-другой.
– Ха, как бы не так. Стоило хоть кому-то из наших разворошить это гнездо, леса вокруг уже кишели бы врагами. Ну, и где они?
Скрипач не нашелся, что ответить. Он почесался и отвернулся.
– Вздремни пока, солдат. К завтраку разбудим.
Ничего, Корик, жалуйся, пока можешь. Когда начнется свистопляска, мы будем вспоминать такие вечера с теплотой. Сколько еще раз он будет это обещать? Всё, что до сих пор случалось с «Охотниками за костями», мало походило на триумфальные гимны. Взять хоть И’гхатан, где они с песней на губах шли прямиком в ловушку. Воспоминания по-прежнему больно ранили душу. Он просто обязан был почуять неладное. Да и Геслер тоже.