Буря Жнеца. Том 1 - стр. 42
Через десяток ударов сердца он услышал шаги летерийцев.
Они шли осторожно, с ножами наготове. Один прошептал что-то, и оба остановились.
Фигура шагнула вперед, скрипнув правой подметкой.
Летерийцы развернулись.
Оул’данский кнут, кадаран, прошелестел, извиваясь по-змеиному; кожаный хвост, покрытый внахлест кинжально острыми полулунными лезвиями, размером с монету, взметнулся сверкающей дугой, лизнувшей обоих летерийцев по горлу. Хлынула кровь.
Летерийцы обмякли. Кровь, особенно у того, что был слева, хлестала вовсю, растекаясь по грязному булыжнику. Подойдя ко второй жертве, незнакомец достал нож, воткнул в горло лежащему; потом привычными движениями срезал лицо – кожу, мышцы и волосы. Ту же жуткую процедуру он проделал и с другим летерийцем.
На двух противников – агентов Патриотистов – меньше.
Разумеется, агенты работают по трое – третий следует поодаль.
Со стороны гарнизона раздались первые звуки тревоги – резкий перезвон колоколов, вибрирующий в пыльном воздухе над домами.
Свернув ужасные трофеи и запихнув их под свободную кофту из шерсти родара, надетую поверх чешуйчатой кольчуги, незнакомец двинулся по переулку в сторону северных ворот.
В дальнем конце переулка появилась стража – пять летерийцев в латах и шлемах, с короткими мечами и щитами. Увидев их, незнакомец ускорился, держа кнут-кадаран в левой руке, а правой снимая топор-ригта с перевязи из сыромятной кожи у бедра. Толстая рукоять длиной с бедренную кость взрослого человека, и с каждого конца укреплено стальное лезвие в три четверти диска, причем плоскости лезвий направлены перпендикулярно друг другу. Кадаран и ригта – древнее оружие оул’данов, чье мастерство почти век было тайной для других племен.
Соответственно, охране не приходилось прежде сталкиваться с таким оружием.
До первых трех стражников оставалось шагов десять. Кнут щелкнул, описав расплывчатую восьмерку; раздались вопли, брызнула кровь – почти черная в сумраке переулка. Два летерийца покачнулись.
Оул оказался перед крайним стражником в первом ряду. Правая рука скользнула по древку до выступа под левым полулунным лезвием, рукоять вытянулась параллельно предплечью, когда оул’данец поднял топор, блокируя отчаянный удар короткого меча стражника. Затем оул’данец двинул локоть вперед, и правое лезвие, сверкнув, прошло под край шлема летерийца, прорубило переносицу и лобную кость и окунулось в мякоть мозга. Оул’данец скользнул мимо падающего стражника, и кнут, раскрученный над головой, захлестнул шею четвертого летери – тот взвизгнул, уронил меч, цепляясь за смертельные лезвия, – а оул припал к земле, опершись о ригту, и тут же резко ударил. Пятый стражник попытался заслониться щитом, но опоздал.