Буриме перед бурей. Статьи, рецензии 2022 года - стр. 21
Может быть, этот случай и побудил Распутина разобраться в том, что мы приобретаем, а что теряем, о чем «думала, думала» Вера Абрамовна Козырева в своем обреченном на снос домике.
В следующей книге «Край возле самого неба», изданной через несколько месяцев после «Костровых…», этих штришков больше. В первом сборнике рассказов «Человек с этого света» можно проследить столкновение двух Распутиных: Распутина – автора «Я забыл спросить у Лёшки» и Распутина – автора «Василия и Василисы»…
В 1970 – 2000-е Валентин Распутин часто говорил о спасении природы, выступал в защиту Байкала, в его речах были попытки соединить несоединимое – свободу труженика и интересы государства, социализм и дореволюционные идеалы. Но чувствовалась растерянность, что ли, неуверенность в своих словах. Многие объясняли это природной застенчивостью Распутина, невозможностью для настоящего писателя быть громогласным.
Нет, он действительно был растерян. В нем по-прежнему боролись автор «Костровых новых городов» и «Прощания с Матёрой». И те слова возле бетонной стены Братской ГЭС, по-моему, тому подтверждение.
Может быть, без этой и сотен других подобных стен не существовало бы теперь и России. Пусть изуродованной, но все-таки нашей…
На смерть Валентина Распутина последовало множество откликов, было сказано огромное количество проникновенных слов. Самыми точными я считаю слова пламенного государственника, певца индустриализации Александра Проханова (начинавшего свой творческий путь в начале 60-х, кстати, как деревенщик, опередив по времени многих корифеев этого направления):
«Распутин поставил проблему русского народа, измученного государством, истерзанного. Государство строило себя для русского народа, защищая его от возможных напастей, войн, истребления. Но в то же время строило и за счет русского народа. А русский народ во время этого государственного строительства, которое происходило в стройках и чудовищных сражениях, израсходовал себя. Надорвался. И в этом огромная мировоззренческая драма Валентина Распутина. С одной стороны, он понимал, что без Советского государства русский народ бы погиб, с другой – видел, как под бременем этого мощного колосса русские чахли и расходовались. И этот русский фактор, как он был сформулирован Распутиным в недрах советского строя, остается актуальным и сейчас. И по-прежнему остается нерешенным. Решать его придется государственным мужам нового поколения и художникам следующей литературной генерации».