Буратино. Правда и вымысел - стр. 6
– Помолчи, – шикнул на умного сына Кантор и, уже обращаясь к непутёвому, спросил: – так ты что, с пьяных депутатов значки снимаешь?
– Ну да, – признался Моисей.
– А где взял два сольдо?
– У него же, у депутата, из кармана и вывалились.
– Да ты и вор к тому же, – простонал Кантор, – Боже мой, Боже мой. Горе мне, горе. Мой сын – вор. Ворует, чтобы платить моей дочери-шлюхе. Он обворовывает депутатов.
– Ничего, – опять вставил Алех, – этот депутат – взяточник, бабник и пьяница, у него денег куры не клюют. Тем более от него нам одна неприятность: в дровяной сарай не зайти, ужас как воняет и дрова в правом углу вечно сырые, и взятки этот депутат берёт о-го-го как много.
– Помолчи, ради Бога, – сказал отец, – все депутаты берут взятки, для этого в университетах учатся. А ты, негодяй, давай значок и деньги.
Мальчишка полез в карман и стал медленно там копаться.
– Быстрее, сукин сын, – рявкнул Кантор и для убедительности взмахнул палкой.
Моисей стал шевелиться чуть быстрее. И вот из кармана его мальчишеских штанов показался кусок грязной тряпки. Парень стал суетливо запихивать её обратно, одновременно пытаясь извлечь вещи, завёрнутые в неё.
Наум не сдержался и ударил сына по руке палкой. И на земляной пол вывалился из тряпки толстый, как трёхгодовалый боров, жёлтый и круглый, как головка сыра, полновесный золотой цехин. Он упал на пол и словно прилип к нему, настолько он был тяжёл, лежал себе на замусоренном полу и желтел, как луна на ночном небе. Все присутствующие смотрели на него, словно заворожённые, не произнося ни слова несколько секунд. Наконец Наум не выдержал:
– Где ты, коровья жвачка, взял столько денег за раз, сколько твой отец зарабатывает за месяц?
– Папаша, я … – только и смог выдавить из себя Моисей, жалостливо глядя отцу в глаза и ища там сочувствия.
– Отвечай, вор, паскудник, негодяй, развратник, скотина, – снова начал свирепеть глава семейства.
– Папаша, – снова жалобно простонал сынок, отчётливо ощущая, насколько сучковат тот воспитательный инструмент, который отец сжимает в руке.
– Отвечай, осёл, не то я тебе сломаю твои козлиные мозги и пообламываю рога.
«Ой, мамочки, что сейчас будет, – подумал мальчишка, – надо бежать».
– Отвечай, последний раз прошу, – предупредил отец.
«Бежать, бежать, бежать», – молоточками постукивало в голове Моисея. Только вот бежать, не подняв с пола такой соблазнительный золотой, ему не хотелось. Зря что ли пропадать монетке в папашином кошельке, а ведь сколько страха пришлось натерпеться, пока обшарил все карманы депутата.
– Ну, держись, – прорычал отец, не выдержав паузы сына, и замахнулся палкой.