Бунтарка. (не)правильная любовь - стр. 58
Тихо икнула и достала ворох кошачьих одежек. Лекс выгнул спину и с воем умчался в спальню.
Этот бренд я знала. Они изготавливали эксклюзивные вещи для домашних питомцев. Качественные да, без всяких стразиков и прочей гадости. Но стоила их продукция столько, что каждый раз ко мне приходила огромная зеленая жаба.
- Это что? – почему-то шепотом спросила я.
- Подкуп Лекса, - с самым серьезным видом ответил Марк.
И тут я не выдержала. Смех, который копился с момента прихода этих двоих, наконец-то вырвался наружу. Я так и села на диван, среди мисок, поводков и ошейников, продолжая держать в руках кошачьи наряды. И хохотала, хохотала.
Осеклась только, когда увидела, как лицо Марка приобрело просто каменное выражение. Черт!
- Извини! Это я от неожиданности.
- Все нормально.
Ага, по твоему тону прямо видно, что нормально. Я встала, скинув на диван вещи и подошла поближе. Едва уловимый запах парфюма чуть затуманил на миг голову. В то время как я смотрела в серые глаза, сейчас опять заледеневшие.
- Марк, спасибо огромное за подарок. Просто Лекс, - я снова не могла удержаться от улыбки, - просто он терпеть не может поводки. А вот одежду любит.
Его взгляд моментально потеплел, я даже не знала, что это может происходить так быстро.
- А я купил пять поводков, - задумчиво проговорил Марк, - пять долбаных поводков из самой лучшей кожи.
Я снова хихикнула и спросила:
- Если я тебя поцелую это будет нарушением субординации?
Со стороны кухонной стойки что-то грохнуло, выругался Тимур. Бросила туда быстрый взгляд и поняла, что сосед уронил разделочную доску. И теперь на мгновение скрылся из виду, потом вновь показался. При этом доску держал как-то странно, словно готовился крушить ею что-то.
- Еще раз скажешь про субординацию вне работы, и я буду зол, - предупредил Марк странно севшим голосом.
- То есть во внерабочее время я могу на тебя орать? – хмыкнула недоверчиво.
- Нет хуже зрелища, чем орущая женщина.
Я выдала смешок, приподнялась и губами коснулась выбритой щеки. Это самый невинный поцелуй вдруг заставил сердце забиться чаще, кровь ударила в голову. И жар проник в самую глубину души. Такой же, как при поцелуе с Тимуром.
Дура ты, Кристина.
Я отстранилась с самым спокойным видом, кинула взгляд на Тима. Ага, он уже занимался мясом, а не сверлил родственника злым взглядом. Что меня вечно умиляет в мужчинах, так это извечное : «она моя, потому что я ее первый увидел… поцеловал… сидел с ней в садике на одном горшке». При этом у женщины о ее чувствах иногда и спросить то забывают. Ладно хоть по башке не бьют, как раньше, и в пещеры не тащат.