Бунтарка и Хозяин Стужи - стр. 25

Особенно взгляд Душана. Он ко мне просто-таки прилип.

Я не успела сделать больше ни шага, как именинник подлетел ко мне, взял мою руку в свою.

— Позвольте представить вам мою очаровательную Лив. Лив, ты прекрасна!

Моя челюсть только чудом не пробила пол, но главное, что Душан не позволил и слова вставить, подхватил меня за талию, увлекая к столу, отодвинул стул рядом со своим местом.

— Прошу, моя дорогая.

«Моя дорогая» повторно лишилась дара речи, благо хоть там и без меня было кому говорить. От собравшихся отделился долговязый парень, одетый в дорогой костюм, и вразвалочку направился к нам. Его я узнала сразу: лучший друг Душана. Разумеется, с друзьями меня никто не знакомил, но я мельком видела парней, которые приходили к братцу, и вот это лицо мелькало чаще всего.

— Как и почему от нас скрывали такую прелесть?

— Я вам не прелесть, — наконец обрела я дар речи. Парень нахмурился, а вот Душану, кажется, мой ответ пришелся по душе, потому что он заулыбался, надавив руками на спинку стула.

— Моя сводная сестра не любит компании, но сегодня согласилась к нам выйти. Только ради меня. И не надо смущать ее комплиментами, — отразил все последующие атаки собравшихся. — Мы же не хотим, чтобы такое чудо сбежало от нас раньше времени?

Я мысленно покачала головой и опустилась на стул: в сложившейся ситуации это показалось мне наиболее верным решением. Тем более что мачеха с Арлеттой уже недовольно косились на меня — их высоченные, как на балах у Снежных, прически да платья, которые по цветам напоминали оперение экзотических птиц, не привлекли столько внимания, сколько моя скромная персона. Которая предпочла бы не привлекать его вовсе, но к счастью, слова Душана:

— Прошу за стол! — возымели эффект, и все начали рассаживаться.

Недовольно фырча, напротив меня села Арлетта, а рядом с именинником во главе стола — его мать. Справа от Арлетты устроился парень, который назвал меня прелестью. Остальные гости расположились, как кому хватило места, и пиршество началось.

— Позволь за тобой поухаживать. — Душан потянулся было за кувшином с вином, но я покачала головой.

— Нет, спасибо.

— В честь моего дня! — воскликнул братец, но я осталась непреклонна:

— Нет.

— Ладно, тогда налью тебе воды, — недовольно пробурчал он. — Но поднимать бокал с водой…

— Можешь ничего не наливать, — тихо ответила я. Если можно чувствовать себя не в своей тарелке, то я себя именно так сейчас и чувствовала: под пристальными взглядами гостей, как бы вопрошающими — откуда она вообще вылезла, эта Лив.

Все собравшиеся хорошо меня знали, но они же знали, что я никогда не появляюсь на семейных праздниках. Еще они знали, что в честь моего Дня появленья или появленья моего брата после смерти отца ни разу никто не собирался, из-за чего атмосфера за столом была несколько напряженной. Все глазели на меня, набирая себе еды, негромко переговариваясь. Что касается Душана, он уже успел наполнить мой бокал водой, а в тарелку наложил салатов в таком количестве, что получилось несколько высоких горок.