Бунт пупсиков - стр. 6
Однако четвертая собака не появилась, а вместо нее из ворот вышел сухонький дедушка лет восьмидесяти. Он остановился рядом и стал молча смотреть на папу. Папа вначале не понял, почему он стоит, а потом догадался, что дедушка стоит здесь потому, что это его доска и его банка с окурками. Папа, извинившись, подвинулся, и дедушка сел рядом. Они разговорились, и папа рассказал, что он ищет дом, но ничего не может найти и поэтому идет на вокзал. Дедушка что-то буркнул, и дальше они беседовали уже о чем-то другом.
Папа Гаврилов доел колбасу и отправился на вокзал. Станция была тихая. Прямые поезда ходили сюда только летом, когда ехали курортники, а в остальные месяцы – только шесть вагонов, которые на узловой станции прицеплялись к более длинному поезду.
До поезда было еще много времени, двери вагонов не открывали, и папа бродил по перрону. Внезапно он услышал, как его кто-то окликнул. Он оглянулся и увидел худенького дедушку. Дедушка направлялся к нему, очень спешил и задыхался.
– Я тут подумал! А давайте я вам сдам свой дом! – сказал дедушка.
– А вы? – спросил папа.
– Я давно собирался уехать к внучке. Но она живет далеко, в Екатеринбурге. Я не смогу сюда приезжать, а дом бросать не хочу, потому что это ведь дом, с ним надо что-то постоянно делать. Мне нужен был приличный человек, которому я мог бы доверять. Вы же приличный человек?
Папа сказал, что он не знает, приличный он человек или неприличный.
– Но ведь кухонный стол вы не продадите? Розетки откручивать не будете?
Папа пообещал, что стол он точно не продаст, а вот розетки вполне может открутить кто-нибудь из мелких. Или засунуть в них пластилин или скрепки. Но упоминать об этом папа не стал, и они пошли к дедушке смотреть дом.
Дом папе очень понравился, хотя это оказался не целый дом, а только половина. Но зато половина двухэтажная, с большим чердаком. При доме был свой отдельный участок, по форме напоминавший букву Г. Длинная палочка от «Г» была размером с три легковые машины, а короткая палочка – с одну. На участке имелось даже свое дерево – огромный старый грецкий орех.
На первом этаже находились одна большая комната, одна маленькая и кухня. А на втором – три маленькие комнаты и одна средняя. Моря из окна видно не было, зато виднелся маяк, стоявший на морском берегу.
– Он работает? – спросил папа.
– Конечно! Ночью вращается прожектор. Я прожил здесь сорок два года с женой, а теперь вот семь лет без нее. Работал в военном оркестре, играл на трубе. А дом мы здесь купили, когда жене сказали, что у нее неважные легкие и ей нужны теплые зимы, – сказал дедушка и погладил подоконник, точно тот был живой.