Бумеранг не возвращается - стр. 14
– Я мог бы обойтись, Роггльс, и без вашей любезности…
– Каким образом?
– Купить билеты у перекупщика, переплатить…
– Положительно, Эдмонсон, вам не хватает знания России. Здесь частнокапиталистическая инициатива – преступление, бизнес наказуем законом. Близкий нам по детским рассказам рождественский мальчик, сделавший свой первый бизнес на коробке со спичками, здесь попал бы в лагерь малолетних преступников!
– Холодная, непонятная страна, – проскрипел Эдмонсон, прижимаясь спиной к деревянной обрешетке отопления. – Холодная… – еще раз повторил он и, подтянув портьеру, отгородился ею от окна.
В Большом театре
Большой театр в 1950-е годы
Искусно подсвеченные с внутренней стороны колонны Большого театра спокойно и величаво несли на себе портик с квадригой Аполлона. И здесь колючий ветер с мелкой снежной пылью бил прямо в лицо. Казалось, что колесница Аполлона мчится вперед, вздымая снежную пыль.
Под портиком театра, как река, тек шумный людской поток. Прижавшись к колонне, чтобы не мешать движению, девушка в нетерпеливом волнении озабоченно всматривалась в оживленные лица празднично настроенных людей. На большом циферблате уличных часов минутная стрелка вздрогнула и упала с двенадцати, было пять минут восьмого.
Прошло еще десять минут обидного, томительного ожидания. Девушка с досадой вынула из сумочки два билета. Решив продать один из них, она хотела оторвать билет, но была атакована сомкнутым строем любителей балета:
– Девушка, вы продаете билет?
– Девушка, я подошел первый!
– Девушка, этот гражданин лжет! Его здесь не было! – решительно заявило грудное контральто и, энергично работая локтями, протиснулось ближе.
Девушка растерялась, но на помощь ей пришла та, кого она ждала, – высокая яркая блондинка в розовом шерстяном капоре и меховой шубке:
– Красуля, ты, кажется, собираешься продать мой билет?!
– Ох, Люба, меня тут чуть не растерзали! – сразу повеселев, сказала она, пробиваясь вместе с подругой к главному входу.
– «Красуля»?! – уничтожающе фыркнуло контральто и также энергично бросилось к другой группе добывать билет.
С трудом прокладывая себе дорогу в плотной массе людей у входа в театр, мрачно настроенный Джентльмен пера едва поспевал за Роггльсом.
Первый акт балета на Эдмонсона не произвел большого впечатления, но второй акт взволновал его, он расчувствовался и, направляясь в буфет с Роггльсом, интересовался народными истоками «Лебединого озера».
Глубокая, волнующая музыка, исполнительское мастерство и поэтическая одухотворенность балета привели Эдмонсона в состояние внутреннего смятения. Он почувствовал всю тоскливую обыденность своих повседневных интересов и особенно остро понял, что годы уходят и молодость, в борьбе за свое место под солнцем, растрачена глупо и по пустякам.