Бумажный самолётик - стр. 25
– Познакомились? Вот и славненько. А теперь, душа моя, рассказывай, зачем Гейб приволок тебя сюда.
– Он сказал... – Щёки Эллы запылали так, будто она кучу шоколадок съела, а у неё аллергия на шоколад. Ну вот, только о нём подумала, как захотелось. – Он сказал… что твоя… гостья, носит странную одежду. Вот и позвал меня с собой.
Нет, я, конечно, понимала, что пижама – это отнюдь не самый лучший наряд для здешней местности, но и чем мне может помочь эта девочка, я тоже не представляла. Мору же явно ничего не смущало.
– О! Хорошая идея! Даже странно, что она пришла в голову Гейбу.
– Ну… – Элла вновь потупила взор. – Он сказал, что если мы поможем твоей гостье, то она… – девушка запнулась.
– Да говори уже! – подначила её кобыла.
– То она уберёт в его комнате! – выпалила бедняжка и схватилась за горящие щёки.
Мы же с Морой заржали – да-да, именно так, – как две довольные лошади. А что? Я тоже так умею – мой голос никогда не был звонким, как колокольчик, и обычно я стеснялась смеяться в кино. Однако здесь я себя не сдерживала – всё равно ведь скоро домой вернусь.
– Вот пройдоха! – хохотала кобыла.
– Точно не пропадёт! – поддакивала я.
– Тогда можем начинать? – поинтересовалась девчушка, успокоенная тем, что мы не рассердились.
– Что начинать? – спросила я.
– Волшебство! – разом ответили Мора и Элла.
Только перед чудесами меня отправили к колодцу, из которого я сама натаскала воды. Часть я вылила в лохань, а другую оставила в ведре. Надо признать, никаких нагревателей здесь не имелось – даже магических, поэтому мне пришлось мыться, умываться и мыть голову студёной водой. Пижамку мою отобрали и куда-то унесли, а я же осталась стучать зубами под вроде бы тёплым летним ветерочком, но отчего-то нисколько меня не согревающим. К счастью, голой меня не оставили.
Элла принесла с собой мешочек, полный разноцветных лоскутков. Из него она достала первый попавшийся – розовый, подула на него, и он тут же превратился чуть ли не в простыню.
– Лили, завернись пока.
– О-бал-деть… – округлила глаза я.
– Что? – Обе дамы меня не поняли.
– В смысле, ничего себе!
На этот раз щёки Эллы зарделись от удовольствия.
В детстве я играла с бабушкиными пододеяльниками. Они у неё были красивые, в разные узоры разрисованные. Я оборачивала их вокруг своего тогда маленького тела и представляла, что на мне надеты вечерние платья. Эх, ностальгия.
Элла разложила передо мной все лоскуточки:
– Лили, тебе какой больше нравится?
– Вот этот! – не раздумывая, я указала на васильковый кусочек, так сильно напомнивший мне глаза моего юного кутюрье. Или Алека.