Бумажные призраки - стр. 41

И хотя порой я действительно чувствую ее присутствие, даже позволяю себе с головой окунуться в эти ощущения, насладиться ими, все же до такого я не опущусь. Если я всерьез поверю, что в напарниках у меня погибшая сестра, ни к чему хорошему это не приведет.

Я должна сделать все сама. Без чьей-либо помощи.

Заставляю себя вернуться к мемориалу и вновь зачитываю имена. Имена погибших детей – это особая, страшная поэзия.

Забытый мемориал. Святой ужас. Такими оксюморонами сестра описала бы это место. Рейчел любила поиграть в слова.

Найдена пропавшей. Так она шутила про саму себя.

Карл отбежал довольно далеко – несмышленое дитя в открытом море. Я кричу ему «Вернись!» и показываю рукой на тучи, затянувшие небо. Вдоль дороги отчаянно гнутся под порывами ветра восемьдесят два молодых деревца – по одному на каждого погибшего давидианца. В память о четырех погибших агентах ФБР никто деревьев не сажал.

Я продолжаю кричать и звать Карла – тщетно. Порывы ветра засасывают мои слова в водопад листьев, ревущий в старом дубе над кирпичным мемориалом. Воздух становится все холоднее и холоднее – температура падает очень быстро.

Пару часов назад рыжая парикмахерша, подстригавшая Карла, предупредила нас о надвигающемся торнадо. А еще кассир «Уолмарта», женщина средних лет в красных очках для чтения. Сквозь них она с восхищением уставилась на мой новенький чехол для мобильника (в горошек), на большую коробку шоколадных конфет «Уитманс» для Карла и на упаковку кислых мармеладных червячков. Бросив все это в полиэтиленовый пакет, она заявила: «Вы, часом, не в июле Рождество празднуете?» У нее был сильный техасский акцент, и вместо «часом» получилось «часм».

– Повезло вашей собачке, – сказала она, пробивая банки с кормом «Пурина», всевозможные собачьи лакомства и «невероятно мягкий и удобный» поводок, на покупке которого настоял Карл. Перед этим он тщательно ощупал серебристую собачью удавку.

– А вам бы понравилось получить пулю в зад? – ответил Карл кассирше.

Щелк. Щелк. Щелк. Я оборачиваюсь. Карл стоит почти у меня за спиной и цокает языком, изображая срабатывание затвора фотокамеры. Как он умудрился так быстро одолеть половину поля? Не иначе как пробежал эти двести ярдов. И даже не запыхался.

Он прыгает на месте, падает на колени, тут же вскакивает, выкрикивает имена, высеченные на отполированных кирпичах красного, белого, розового и коричневого цвета – цвета кожи, крови и костей. Согласно легенде, эти кирпичи выкопали из-под земли на месте сгоревших руин. Карл разглядывает монетки, и глаза у него как-то нехорошо блестят – словно он задумал их украсть.