Булгаков на пороге вечности. Мистико-эзотерическое расследование загадочной гибели Михаила Булгакова - стр. 13

– Вы случайно не знакомы с Булгаковом? – не унимался тот.

Медленно, боясь всколыхнуть ярость, я повернулся к очкарику спиной.

Когда я позволил себе обернуться, бросить, так сказать, прощальный взгляд на своего недавнего собеседника, которого едва не убил в запале. Но его и след простыл. Я внимательно всмотрелся в цепочку сердитых пассажиров, но так и не обнаружил своего очкарика. Это меня настолько удивило, что я тут же обратился к шедшему за мной толстому парнише, выряженному в дурацкие шорты:

– Куда, черт побери, подевался тот тип в черном пальто?

– В черном пальто? – переспросил парниша, он обошёл меня и устремился к свободному в тот момент проходу – Пропал куда-то…

Домой, в свой полуподвал на ВДНХ, я добрался только к полуночи и обнаружил, что стены ванной покрылись каким-то новым, неизвестным мне видом грибка. Обычно тлетворный запах плесени вызывает у меня отвращение, но сейчас получилось наоборот. Он почти успокоил мои взвинченные нервы. Я снова был в привычной обстановке и сразу почувствовал себя в безопасности. Возникло ощущение, что, в сущности, ничего не изменилось и не должно измениться: как бы ни была несовершенна моя жизнь, ей и дальше течь в том же русле. Я распаковал вещи, зашвырнул свою многострадальную черную дорожную сумку в шкаф и решил взглянуть на подарок Хлысталова: что, если он улетучился или еще что-нибудь в этом роде? Нет, раздражающе яркий темно-красный сверток лежал именно там, куда я его бросил. Будучи в ясном уме, полностью отдавая себе отчет в своих действиях, я выдвинул нижний ящик моего старого, потрескавшегося письменного стола, сунул туда увесистый свёрток, задвинул ящик и запер на ключ. Затем стал просматривать почту. Несколько просроченных счетов; письмо, похожее на бандероль; изящное, роскошно оформленное, украшенное гравировкой приглашение одного тщеславного предпринимателя посетить его завод, начинающий производить новый тип ортопедической обуви, причём процедура сканирования ступни занимала 30 секунд, как было заявлено в листе пресс-релиза, где утверждалось, что запуск этой технологии является «прорывом в ортопедии будущего»; письмо из небольшого городка под Москвой, в котором моя экс-жена весьма доходчиво, хотя и в совершенно немыслимых выражениях, объясняла, что ей требуются дополнительные средства на оплату коммунальных платежей и обучения детей. И я проклял себя, наверное, в сотый раз за то, что однажды решил, что смогу поддерживать материально своих живущих в Подмосковье двоих детей и бывшую жену на те жалкие гроши, что получаю в Москве, и всерьез задумался: а не вернуться ли мне на малую родину— Германию, в край изобилия? К своей немецкой жене Соне Шерманн, которая словно Пенелопа ждёт меня уже второй год… Немного поразмышляв над этим, решил отложить решение вопроса на потом, скинул почту и прочий мусор на пол, между стеной и пылесосом, и завалился спать.