Булат Окуджава. Вся жизнь – в одной строке - стр. 91
Учитывая педагогическую молодость Окуджава, директор школы Кочергин М. И. ограничивался наложением административного взыскания – предупреждением, данным в приказе по школе.
Так вот, враньё это. Не было никакого такого приказа по школе. Я об этом уже писал, когда приводил фальшивую докладную записку преподавателя физкультуры Грудинина, появившуюся, вероятнее всего, незадолго до этого, после скандального увольнения Окуджава из школы. Я внимательно изучил книгу приказов того времени – она написана от руки, как я уже говорил раньше, и все страницы в ней пронумерованы и целы, так что приказу просто некуда было деться, если бы он был на самом деле. Собственно, об этом можно судить и по докладной записке Свириной, которая, зная природу происхождения докладной Грудинина, не вспоминает ни саму эту докладную, ни приказа, последовавшего за ней. Нет, она просто пишет о том, как Окуджава «изматерил» семиклассника и его за это предупредили. Потом он избил группу учащихся, и его опять предупредили. То есть устно, неофициально. За такую мягкотелость само бы руководство школы и районо «предупредить» как следует. Если бы она имела место, эта мягкотелость. Но не было этого ничего – ни мягкотелости, ни избитых, ни обматерённых.
Да, однажды при уборке картофеля Булат Шалвович разок врезал семикласснику Грише Никитину. Но это было ответом на физическое воздействие ученика на учителя, пусть даже нечаянное. И никаких приказов или докладных тогда не последовало.
Кстати, в связи с этим мне вспомнился случай из собственной биографии, когда, играя с ребятами на переменке во дворе школы в снежки, я случайно попал в голову учителю труда. Это был качественный снежок, я его долго лепил из размокшего снега, и бросок получился что надо – у учителя даже шапка слетела с головы. Разъярённый учитель подскочил ко мне, и по его лицу я понял, что сейчас он меня ударит. Но он сдержался, хоть и был человеком пьющим и нервным. Спасибо ему за это большое, хотя, если бы он не сдержался, я бы не был в претензии. Не уверен, смог ли бы в такой ситуации сдержаться я сам.
Однако вернёмся к докладной записке Сочилина министру.
Запутавшись в работе и не желая трудиться, Окуджава стал объединять вокруг себя молодых учителей и подстрекать их к невыполнению мероприятий, проводимых дирекцией школы.
И наконец:
Окуджава был отдан под суд. Суд присудил его к трем месяцам принудительных работ с удержанием 30 % заработной платы. Однако, и на этом Окуджава не успокоился.
В ночь с 13 по 14-е января (под новый год по старому стилю) он собирает на своей квартире молодых учителей и учащихся, нарядили ряд учащихся («ряженые»), дали ученикам денег на водку.