Булат Окуджава. Вся жизнь – в одной строке - стр. 85
– Поймите, это первые месяцы работы в нашей жизни. Мы ведь ничего ещё не знаем. Никто нас не предупреждал. Вот сидит директор. Пожалуйста, спросите его, предупредил он нас или не предупредил?
Секретарь райкома спрашивать директора ни о чём не стал, а продолжил обвинять чересчур языкастую прогульщицу:
– Вы неуважительно относитесь к своему директору!
– Да, я не уважаю директора школы. Я не уважаю его за такое отношение к нам, вообще за его поведение. За никакое его поведение. Там всё решает завуч. И я это говорю в его присутствии.
После этого ночного заседания бюро райкома партии Суховицкую исключили из комсомола. Булата Окуджава исключать было неоткуда.
Ни Булата, ни Майю к урокам больше не допускали. Делать было нечего. Оставалось только писать письма, греясь у окуджавской «буржуйки». Они писали всюду, куда только могли. Написали в обком комсомола, в ЦК комсомола, в Министерство просвещения, в «Комсомольскую правду», ещё куда-то… Все письма были коллективные, за девятью подписями.
Наконец начали сказываться результаты их эпистолярия. Суховицкую вызвали в Калугу на бюро обкома комсомола. Её одну вызвали потому, что только её исключили из комсомола. Но Булат поехал с ней вместе, чтобы поддержать.
– Он был очень вспыльчивый, ну, грузин, сами понимаете. И у нас с ним была такая договорённость… Тогда фильм такой вышел «Тигр Акбар». И вот, если он начинал возбухать, то я его или по коленке ладонью, или ногой так толкну и говорю: «Булат, акбар!» То есть, Булат, успокойся!
В его положении вообще нервничать опасно, он уже осуждённый преступник.
Когда Майя рассказала в обкоме, как было дело, ей сначала не поверили. На что бывшая комсомолка возразила:
– А как вы считаете, это можно выдумать?
Бюро обкома восстановило Майю Суховицкую в комсомоле.
Воодушевлённая победой в обкоме комсомола, Майя развила бешеную деятельность. Она едет в Москву и старого учителя Ивана Григорьевича Новикова упросила вместе с ней поехать, чтобы он в её институте (МГПИ им. Ленина, письмо о неблаговидном поведении их выпускницы было послано и туда. – М.Г.) сказал, что письмо, которое они получили из Высокиничей – навет. Новиков поехать согласился, но сказал:
– Вы счастливый человек. Вы можете не связываться с ними, а взять свой чемодан и уехать. А у меня здесь дом, жена, дети, корова. И я всё должен терпеть. Я просто обречён на такое существование.
В Москве Суховицкая добивается приёма у заместителя министра просвещения.
– Замминистра выслушал меня и вдруг говорит: «А между прочим, тут на вас жалоба пришла».