Буковый лес. Повести и рассказы - стр. 30

Местного «зубного предпринимателя» звали Такис. «Такис» – это не имя такое, это производное от Димитрис. Вроде как Димитрис – уменьшительно – ласкательное – Димитраки, потом Траки, потом Таки, дальше, судя по всему, – Ки-И, и так далее до нуля.

У греков вообще были непонятно странные, то ли имена, то ли клички, то ли должность, то ли место происхождения, то ли физические недостатки. Всё это являлось производными для новых имён. И не ясно было вообще, к примеру, Параскевас («параскеви» – пятница) – это фамилия, имя, или тот, кто приходит по пятницам. Или «папуцис» («папуци» – туфля) – это торговец обувью, фамилия такая, или просто богатый, и поэтому у него есть что надеть на ноги. Женщины же все были «Тула», «Кула», «Сула». Одна была даже «Пицца».

Так вот, оказалось, что «Кула» – это от «Кириаки», которая «Кириакула»…«Кула», акула, блин! Линда поначалу постоянно путала все имена, кроме «Мария» и «Элени», и не запоминала их. Слава Богу, что «Марий» и «Элени» было пол Греции, это заметно облегчало существование в новом мире. Греки никогда не меняли своих фамилий. Если только совсем «неблагозвучные». Подлежащими исправлению считались не Пендархидис, например («пенте» – пять, «архиди» – яйцо, причём именно мужское, «архи» – начало), а неблагозвучными были «Романов», или «Нарышкин».

У Линды очень много сил уходило на вживление в окружающий мир. Мысли и чувства стали какими-то отрывистыми и резкими, касающимися исключительно реалий. На всякого рода глупости типа воспоминаний о домике с балконом времени не было. Да не было и желания. Зачем это всё? Пока не привыкнешь к так изменившейся «родине», лучше жить расчётом и мыслями, а не глупыми чувствами. И, тем не менее, то ли здесь, в этой Греции, стиральные порошки были какими-то особенными, то ли сам воздух располагал к чувственности, но когда заканчивался разноцветный, как взбесившийся калейдоскоп, рабочий день и голова оказывалась на подушке, она закрывала глаза, и ей казалось, что пахнет каким то тонким, совершенно неприемлемым здесь, в этом полуподвале запахом… чищенной абрикосовой косточки.

Интересно, где Он сейчас? Этот самый голубоглазый еврей без лифчика.

Как-то раз, когда она была ещё студенткой, очень-очень давно, в прошлой жизни, Линда приехала домой на каникулы в родной Город и зашла в стоматологическую поликлинику. Вроде как ей что-то было надо. А что надо-то? Зуб, который она так и не долечила, Линде давно удалили. Больше ничего не было надо. В поликлинике всё было по-другому. Плакат с червяком, жующим детский зуб, бесследно исчез. На его месте стоял шкаф. И врачи были другими: кто постарел, кого заменили новые. Вон сидит страшная «доктор Марика», с которой Боря-Саша иногда шутил… Тоже постарела…