Букет ландышей - стр. 4
Действительно, полчаса спустя, завершив подписание всех бумаг и оставив визитку новому клиенту, Быстрицкая собралась на выход, а Архипов строчил подписку о невыезде Соловьеву. Рудаков поспешил обнять жену за плечо и вывести прочь, но, оглянувшись зачем-то на остававшихся в кабинете мужчин, поймал все тот же странный взгляд Соловьева, направленный на Марью. Заметив внимание соперника, тот быстро отвернулся и занялся чтением бумаг. А в том, что это именно соперник, у Рудакова отпали сейчас последние сомнения, и он мысленно пообещал себе как можно больше ограничить их встречи без его присутствия, а заодно повнимательнее присмотреться к этому субъекту и вспомнить, откуда он его знает.
Остаток дня они с Маняшей провели на набережной в поедании мороженого, фотографировании, запуске шариков, стрельбе в тире, катании на чертовом колесе и прочих развлечениях, доступных отдыхающим. Рудаков постарался не думать о неприятном, хотя в памяти то и дело всплывали наглые голубые глаза. Он тогда целовал ничего не подозревающую Быстрицкую, как бы самому себе доказывая, что она рядом с ним, она его и больше ничья. А она только радовалась необычно частым поцелуям, подозревая его со смехом в том, что он слишком сильно соскучился.
Вечером перед сном, уже засыпая в его объятиях, Маняша вдруг сказала:
– Знаешь, есть в этой истории нечто романтическое.
– В какой? – не понял Рудаков, отвлеченный от сгрызания себя ревностью и подозрениями насчет ее нового клиента.
– Ну в ДТП. Девушка погибла, а в машине букетик ландышей у ее ног. Какая-то трагическая романтика. Главное, парень ее не погиб, в реанимации лежит пока, но говорят, что выживет. А она… И эти ландыши, – Быстрицкая явно была настроена на романтический лад после сегодняшнего насыщенного дня.
– Да, ты права, – Рудаков задумался. Наличие пострадавшего водителя и погибшей пассажирки заставляло удивляться невероятному везению виновника аварии, на котором почти не было видимых повреждений, надо бы экспертизу почитать, когда будет готова. Впрочем, для размышлений у него еще будет время. И так уже весь день себе отравил, ревнивец этакий. Вот же его любимая женщина, рядом лежит, о других не думает, а он полдня как идиот, вместо того, чтоб на ней сосредоточиться, вспоминал об этом кренделе непонятном. Он поцеловал в макушку Маняшу: – Спи, малышка, – и закрыл глаза.
Глава 2.
Адвокатские будни не отличались большим разнообразием. Пара исков, хождение на беседу по делу – вот и вся недолга. Скучающая Быстрицкая погрызла кончик ручки, размышляя, чем заняться вечером, потому что Рудаков сегодня вряд ли появится раньше полуночи. Ничего, кроме телевизора, в голову не приходило. Настроения читать не было. Похоже, и вечером придется поскучать. Разве что Лимон выкинет какой-нибудь фортель. Но, зная характер этого ленивца, она не сомневалась, что он уляжется рядом с ней, а то и прямо на нее, и будет мурчать, а потом дрыхнуть бессовестно, плевав на удобство хозяйки.