Бухта дельфинов - стр. 15
Я почти не слышала, о чём он говорит. Все мои мысли исчезли. Я всё забыла. Забыла, что у меня сегодня вечером занятия, что я организую и веду лагерь. Я просто сидела за столом рядом с ним, смотрела ему в глаза и слушала его. И чувствовала его энергетику. В чём-то он был очень схож с моим мужем. Спокойный, скромный. И осанка такая же ровная и прямая, как была у мужа, когда я только его встретила. И голос такой же негромкий. И такой же доброжелательный и вежливый. И так же наполнен уважением к другому человеку, что говорит об уважении к себе. А в чём-то совершенно другой. Мой муж – подавленный в последнее время. А этот Саша, в нём столько радости и свободы. Свободы и радости.
Узнав мой запрос, что я интересуюсь фридайвингом, мечтаю сама ему научиться, хочу вести лагеря по фридайвингу, Саша начал рассказывать про Наталью Молчанову, про то, что ему очень повезло учиться и работать с таким удивительным учителем, как она. Конечно, я знала, кто такая Наталья Молчанова. Это русская женщина в свои пятьдесят один год выигрывает все мировые соревнования и бьёт все рекорды по фридайвингу. Андрей по дороге сюда сказал мне, что Саша участвовал вместе с Натальей в создании федерации фридайвинга. Поэтому его скромность на меня произвела большое впечатление. Он говорил только о ней, не о себе. Когда же я рассказывала, Саша слушал меня с вниманием. Да-да, так же было с моим мужем, когда мы с ним только познакомились. Всё вокруг исчезло. Мне хотелось говорить с Сашей ещё и ещё.
И тут к нам подошла Косатка и обратилась к Александру, это она-то – обычно повелительная, суровая, резкая – с большим уважением и вежливостью и даже со мной поздоровалась неожиданно вежливо.
Затем подбежал с ревом Ваня. Я его обняла, побубукала с ним, этакая красавица мама, как забавно, что мы представляем, как нас видят со стороны, и начинаем вести себя так, ну будто перед камерой, да, да именно так, как будто о тебе сейчас снимают фильм. Краем глаза я уловила, что Саша улыбается, глядя на меня. Покраснела. Когда мы прощались, посмотрели снова друг другу в глаза.
А вечером того же дня мы заговорили с Ольгой Ковалевской про дельфинов.
– Да, они телепаты, – замахала она руками на меня, будто я убеждаю её в обратном, – я их фотографирую в бассейне, и у меня, ну как у фотографа, мысленно картинка в голове составляется, в какой бы позе их было круто снять. И представляешь, они тут же принимают именно эту самую позу! А Сирин (я ощутила, что краснею и сердце застучало сильнее), он с ними, вообще, как будто они его семья. Он же не, как мы, которые, как буйки, торчат на поверхности. Он к ним ныряет, зависает под водой минуты по три-четыре. И дельфины вокруг него такие финты устраивают: вьются, играют, обнимают, покусывают. Они с ним на равных. А когда он ведет йогу в дельфинарии и поднимает руки, они выпрыгивают из воды, представляешь!