Будущее в тебе - стр. 126
Старшина ненадолго задумался, потом скривился, наверное, вспоминая о ком-то близком, затем медленно начал перечислять наши потери:
– Да, товарищ старший лейтенант, потеряли мы много золотых ребят. В первом взводе убито четверо, во втором девять, в третьем пять человек. Тяжелораненых в целом по роте девятнадцать человек, их всех отправили в медсанбат. Легкораненых, это тех, кто остался в роте, семь человек. Активных штыков в роте осталось сорок два, это, конечно, не считая моих архаровцев и фельдшера с двумя ездовыми санитарных саней. Практически не пострадал только наш новый, огневой взвод, под командованием товарища политрука. Там ранены два человека, один тяжело и один отделался пустой царапиной.
Старшина примолк, собираясь продолжить свой доклад. Но я его прервал:
– Хватит, Бульба, достаточно! Меня не интересует, какие трофеи ты набрал. Насрать на все эти запасы продуктов, тёплых вещей и прочего говна. Людей жалко! Каких ребят Россия потеряла! Давай, старшина, доставай стаканы – нужно помянуть истинных творцов этой победы!
Старшина с готовностью открыл настенную полку и вытащил три гранёных стакана. Я помотал головой и пальцами показал – четыре. Бульба безропотно достал четвёртый стакан. Пока Шапиро финкой кромсал колбасу и вскрывал шпроты, Бульба полностью разлил по стаканам бутылку, стоящую на столе. После этого мы, не чокаясь, не говоря больше никаких слов, опустошили эти стаканы. Вместе с нами, тремя командирами, погибших ребят помянул и красноармеец Асаенов.
После выпитой водки меня весьма ощутимо повело. Наверное, на непомерную усталость организма наложилось и то обстоятельство, что я до этого практически никогда не пил спиртные напитки. В нашем эскадроне это было категорически запрещено. Я очень неловко присел на скамейку и торопливо приступил к поглощению ещё горячего супа. Шапиро времени зря не терял, пока я хлебал щи, он достал с полки бутылку шведской водки и разлил её в три стакана. Стакан Шерхана был со стола убран, а сам он вышел из теплушки, чтобы не мешать командирам.
Когда мы выпили всю водку, я совсем поплыл. Можно сказать, отрубился. В памяти остались только отрывочные воспоминания о речах, которые вёл Осип, и заботливые руки Бульбы, укладывающие меня на лежанку. Я провалился в беспробудный сон. Очнулся только часов через восемь, да и то только потому, что Шерхан принёс полный котелок горячей картошки с мясом. Перекусив и выйдя из теплушки оправиться, я снова забрался в свою берлогу и улёгся отсыпаться дальше. При этом уснул мгновенно и спал безо всяких сновидений. Муки совести за загубленные души финнов совершенно не мучили меня во сне. Наоборот, было ощущение полной удовлетворённости от хорошо сделанной работы.