Будущее – дело тёмное - стр. 22

– Санька! – просиял отец, распахивая объятия, и я с радостным писком повисла у него на шее.

– Санни! – укоризненно охнула мама, подхватывая выпавшую из рук отца трость, но ни он, ни я на ее восклицание внимания не обратили.

Да, после давнего ранения отцу пришлось оставить службу, и ходить без трости ему было трудно. Но, как он сам неоднократно говорил, любимую дочку он безо всякой трости куда угодно на руках унесет. Мама злилась, но было видно, что злость ее большей частью наигранна.

Меня она любила. А уж отца – тем более. Ради нелюбимого от завидного жениха не сбегают…

Разумеется, мне об этом знать не полагалось; но от любопытного и не слишком послушного ребенка сложно что-либо утаить, особенно если две подруги предаются воспоминаниям юности, не удосужившись проверить, а действительно ли оный ребенок покорно сидит в своей комнате.

Веррас Далларен был младшим из двух братьев. По всем законам титул главы рода и большая часть наследства отходили старшему, а моего отца ждала военная карьера. Тигор Далларен, будучи императорским чародеем, сделал все, чтобы младший сын получил теплое место при дворе, но у Верраса имелись свои представления о жизни. И они совершенно не пересекались с отцовскими…

Отучившись, он попросту сбежал на границу с Леднолесьем, где всегда были рады добровольцам, тем паче обладающим магическим даром. Вотчина нечисти, рассадник нежити, источник вечной опасности – вот чем являлся мрачный край с хмурыми небесами, странной, будто промерзшей землей и древними деревьями, имеющими дурной характер и не менее дурную привычку ходить. И людей они если и любили, то исключительно в качестве пищи, как, впрочем, и остальные существа, населяющие Леднолесье.

Отцу удалось дослужиться до капитана, а вскоре во время крупного прорыва границы его тяжело ранили. Пришлось вернуться в столицу, где его поставили на ноги… и попытались вразумить. Дед честно старался, но младший сын унаследовал его характер и славился редким упрямством. И кто знает, как бы сложилась дальнейшая судьба Верраса Далларена, если бы на одном из приемов, куда его чуть ли не силой привел отец, он не встретил Амельду Эсслер.

Я видела портреты того времени – и прекрасно понимала папу. Мама, и сейчас невероятно красивая, походила на сказочное видение. Золотоволосое, невесомое, словно не принадлежащее этому миру.

Говорят, что на чудеса способны лишь те, кого природа наделила чародейским даром. Но я считаю, что настоящее чудо – это когда два совершенно незнакомых человека с первого взгляда понимают, что отныне они накрепко связаны друг с другом. Без приворота, без угроз, без прочих уловок… Разве какие-либо чары способны на такое? И есть ли преграды, неподвластные настоящему чуду?