Буду с тобой - стр. 62

Мысленно я уже вцепилась в свои волосы и с воплями выдрала половину. Внешне же копирую холодное спокойствие Талера. Тем временем он сбрасывает код и набирает новый.

«16-11».

Его день рождения шестнадцатого ноября? Я этого не знаю, знаю только день, когда Тимура нашли у забора детского дома. Этот день считался его днем рождения, и мы даже когда-то готовили ему концерт.

Конечно, Тимур его помнит, а вот что мне теперь говорить ему?

— Так откуда ты знаешь мой второй день рождения, Ника? — нависает надо мной Тим, и я закрываю глаза.

— В детдоме, — облизываю вмиг пересохшие губы, — куда мы с Сотниковым отвозили гостинцы, есть твое фото в холле. Ты же в этом детдоме воспитывался? Там стенд висит с фотографиями выдающихся выпускников. Я так поняла, ты у них местная знаменитость. По центру висишь, про тебя много всегонаписано. Вот я и запомнила, когда твой день рождения. Ты там главный спонсор, да?

Говорю, не останавливаясь, не даю ему опомниться. Боюсь открыть глаза, боюсь посмотреть на Тимура, потому что никакого фото там давно нет. Я стащила его, когда выпускалась.

Может, они повесили новое, а может вообще убрали этот стенд. Мы когда с Самураем приезжали, я не обратила внимание. Мне точно не до того было.

— Да, верно, — слышу голос осторожный Тимура и приоткрываю глаза, — я вырос в этом детдоме. Тебе Сотников сказал? С чего ты вообще туда решила поехать?

— В интернете прочитала твою биографию. Захотелось помочь детскому дому, я еще приютам помогаю с животными.

— Вот приютам и помогай, — Тим рассматривает мое лицо, и я изо всех сил таращу глаза, стараясь выглядеть честной, — с детдомом я сам разберусь. Мне их директриса списки сбрасывает каждый месяц, у меня есть отдельный сотрудник, который этим занимается.

— Хорошо, Тим, как скажешь.

Он отступает, и я с облегчением выдыхаю. Набираюсь храбрости и задаю вопрос, который очень не понравится Талеру:

— Тим, а почему ты говоришь, что твой день рождения в ноябре, а там написано, что он в августе?

Тимур каменеет, лицо становится таким, как в тот день, когда я увидела его на складе — чужим и непроницаемым. Я вижу, что ему неприятно об этом говорить, и я бы не спрашивала. Сама догадалась. Но логически я должна об этом спросить, потому что нужно хорошо сыграть роль.

— Я подкидыш, Вероника. Меня подобрали возле детдома, это было двадцатого августа. Когда я вырос, то узнал, кто я, кем были мои родители и когда мой настоящий день рождения. Шестнадцатого ноября.

Он отвечает нехотя, но отвечает, и мне хочется обнять его. Слезы подступают, но я прогоняю их, плакать нельзя, потому что Тим не потерпит жалости. Кем бы ни были его родители.