Будни Снежной бабы - стр. 15
Выручила ее тогда Любава, так удачно выскочившая замуж за сына местного бизнесмена. Конечно же, выручила в долг, но зато сразу и без процентов.
– А о чем ты думала, когда женатому начальнику глазки строила, а к себе не подпускала? – сказала мать Гале. – На что надеялась? Вот он тебя и наказал.
И снова Галя ощущала вину и еще горе, – словно ее выкинули одну на необитаемый остров и никогда больше не случится увидеть родной дом.
Чтобы выплатить поскорее долг, она принялась шить на дому, в квартирке, оставшейся от Галиной бабушки в наследство. Любава подкинула идею: подрабатывать в ДК.
– Там у нас одни женщины и ни одного пузатого шакала, – сказала она, и это стало важным фактором в выборе новой работы. Платили мало, зато времени свободного было много, и Галя постепенно погружалась в ту безопасную дрему, о которой мечтала.
Ее быт обрастал милыми мелочами: салфетками, вязаными крючком, шторами, обвитыми кружевом ручной работы, ковриками, сшитыми из лоскутков, розами из бархата и фатина, маками из атласа и шелка, подушечками-думками, покрывалами и пледами всех размеров и расцветок, с кистями и без, с бахромой и без. Иногда Гале грезились маленькие пинетки и чепчики, тоже вязаные, с кокетливыми цветочками и помпончиками…
Но до этого было далеко-далеко, с Галиного необитаемого острова и не видать.
И посреди этого полного штиля у нее в первый раз сломался автомобиль. Старый «жигуленок» еле дышал и всем своим видом показывал, что без помощи ему туго.
Автосервис «Пит-стоп» выходил широкими воротами на дорогу-отросток от шоссе, обвивающую город лентой. На втором этаже подавали пончики, рыжие рыхлые беляши и чай в пластиковых стаканчиках.
Там Галя и присела ждать своего «коня» из ремонта, когда, явившись в положенный день, обнаружила, что он еще не готов.
Она сидела на пластиковом холодном стуле и машинально протирала салфеткой столик.
На столике торчал букетик искусственных колокольчиков. И глядя сквозь него, сквозь пластмассовую синеву, Галя вдруг увидела мужчину, оживившего ее сонное сердечко.
Он был худощавым и жилистым, очень высоким – слегка горбился, видимо, по привычке. Молодым – не старше тридцати, с длинным лицом в трехдневной щетине.
Обычный парень – таких на улицах тысячи, если не сотни тысяч, и все они такие же тощие и высокие, небритые и с чубчиком, с серыми глазами и носом с горбинкой.
Но почему-то именно этот показался Гале красивым и умным: сразу и одновременно. На нем был комбинезон с надписью «Пит-стоп», в одной руке – беляш в промасленной салфетке, в другой – стаканчик с чаем, который он то и дело ставил на стойку.