Будни наемника - стр. 10
На клочке суши, окруженном сплошным болотом, горел яркий костер, вокруг которого плясали странные люди – почти голые, если не считать одеждой передники стыдливости. Правда, одежду им с лихвой заменяла краска – красная, зеленая и синяя, покрывавшая тела толстым слоем. Присмотревшись, я понял, что цвет имеет прямое отношение к полу и возрасту. Взрослые мужчины окрашены в красный (вернее, в охристый) цвет, женщины (грудь-то рассмотреть можно) – в синий, а молодежь обоего пола – в зеленый. Что же, все логично. Я напрягся, а рука привычно легла на эфес клинка, скосил глаз на Гневко, не сомневаясь, что жеребец прикроет мне спину, если понадобится, но Ниврод тронул меня за локоть.
– Они мирные, даже слишком мирные, – успокоил меня проводник. – Болотные люди лягушку не убьют.
Спокойные и миролюбивые дикари? Разве так бывает? Да они бы уже должны нашпиговать меня стрелами. Не потому, что я враг, а на всякий случай. Чужак, он враг по определению. Интересно, чем они тут питаются, если даже не в состоянии убить лягушку? А змею могут?
Но раскрашенные люди при появлении чужаков не схватились за луки или копья, а начали разбегаться, причем, делали это довольно умело. Вроде, на болоте и прятаться – то негде, все кругом видно, а вот уже все исчезли, словно бы их тут и не было, а кругом дохлые березки да чахлые сосенки. Молодцы, мысленно похвалил я дикарей, но тут же их и отругал. Все – таки, допустили нас до самой поляны, а могли бы дозорных выставить, чтобы мы обнаружили лишь костер. Ловушки могли бы какие-нибудь изготовить, сети на чужаков поставить.
Но убежали не все. Остался один из дикарей – старше остальных лет на сто, с длинной седой бородой. Старик улыбнулся мне вымученной улыбкой и кивнул на место рядом с собой.
– Садитесь, ярл, – предложил мой проводник, а потом с беспокойством спросил: – Вы же не станете убивать старейшину?
– Почему я должен кого-то убивать? – обиделся я. Он что, считает меня записным убийцей? Хорошее же обо мне мнение в княжестве сложилось. – Если старейшина не попытается меня убить, так и я его не трону.
– Он не попытается, – горячо заверил проводник. – Я ж говорил, они даже лягушку не тронут.
Лягушку-то может не тронут, кому она нужна, а вот человека? Ладно, посмотрим.
Проводник просиял и защебетал-заквакал, донося мое миролюбие до старика. А тот разразился в ответ длинной речью, состоящей из воя ветра и крика болотной птицы.
– Старейшина рад, что вы не станете его убивать, – сообщил проводник.
Вместо ответа я только вздохнул. А что отвечать-то? Я тоже бываю рад, если меня не хотят убивать.