Будни лейтенанта Барсукова - стр. 15
– Сверху, – он двигал правой ладонью вверх-вниз, – глубина погружения подводной лодки, – лицо Сейфа напряглось, две ладони с разной информацией были явным перебором, – а снизу – глубина места, которую и измеряет эхолот. Всё просто, понял?
Даже Басе, хорошо изучившего Сейфа, было очевидно, что задача стояла архисложная.
– Саня, да не трать на него своё время, потом я ему сам втолкую.
Но штурманец закусил удила, ему хотелось показать молодому лейтенанту, насколько опытней становится офицер в работе с личным составом всего через год службы.
– Понимаешь, Сайфуллин, – Киселёв перешёл на размеренную речь врача-логопеда, всё ещё сохраняя видимое спокойствие, – эхолот измеряет расстояние между лодкой и дном, – теперь правая ладонь прикомандированного стала дном, окончательно запутав штурманского электрика.
– Это глубин, – сказал Сейф, показывая на правую ладонь.
– Ну? – не понял Саня.
– А вы говорит дно.
Обескураженный Киселёв с недоумением посмотрел на Басю, на что тот только пожал плечами:
– Я лучше не буду вам мешать, пойду на ужин. Смотри, Сейф, не подведи меня, – и по-дружески пробил кистевым ударом матроса в плечо.
Сначала Барсуков спустился в гиропост, обменялся новостями с мичманами, затем забежал в каюту на верхней палубе второго отсека и переоделся в кремовую рубашку для посещения офицерской кают-компании, которая располагалась здесь же, во втором отсеке, но на средней палубе. И тут Басю осенило, ещё не сделано одно очень важное дело.
Он открыл переборочный люк, ведущий в соседний, первый торпедный отсек, и, просунувшись лишь наполовину, свистнул. На зов выглянул проверенный боец – торпедист Имангазиев.
– Газа, – Бася обратился к нему доверительным, заговорщицким тоном, – командир давно в гальюн ходил?
В первом отсеке располагался командирский гальюн, вход куда был заказан для всех членов экипажа.
Газа понимающе взял спрятанный на кабельной трассе ключ и отпер заветную дверь. Бася любил устроенность, поэтому всегда старался скрашивать свою жизнь маленькими радостями. Помимо того, что, сидя в гальюне, Бася получал максимально возможный в этой ситуации комфорт и сервис, особое очарование процедуре придавал зашкаливающий адреналин от страха быть застигнутым на месте преступления.
У него в голове постоянно крутилась картинка: как-то на ГКП вылез из своей норы – пульта ГЭУ – механический каплей, мозги которого чем-то переклинило, и он с обиженным видом вдруг при всех выпалил командиру:
– Товарищ командир, когда я третьего ранга получу, я уже год перехаживаю?
На что командир невозмутимо отозвался: