Будни фельдъегеря 2. В активном поиске - стр. 51
- А как обратно вернулись? – заинтересовалась уже и Аня. – Вас ведь не могли не узнать Косяковские старики.
- Сыном собственным пришлось назваться, - признался Андрей с улыбкой. – Поначалу все дивились: до чего похож на «отца» - даже голос такой же и манеры. Потом привыкли. И к тому, что не старею, привыкли. Решили, что «порода» у меня такая. Ну и я сам, понятное дело, народ к этой мысли временами подталкиваю. Уже о новом «сыне» начал заговаривать, который, дескать, где-то в глухой деревне живет и очень хочет на мое место.
- А внешность не пробовали менять? – спросил Олег. – Ну там, чудеса пластической хирургии и всякое такое.
- В прошлом-то столетии? – рассмеялся Андрей. – А ты бы сам решился лечь под нож тогдашних хирургов? Нет? Вот и нечего болтать, о чем не знаешь. Видал, как мне наш коновал уши укоротил? Жуть. Думал, гангрена будет, на ушах-то. Да и дорого это – пластика нормальная. Нашему человеку не по карману.
- Понятно, - сказал Олег. – А чем, если не секрет, вы в «Голубых ветвях» занимались?
- А тебе зачем? Чего допытываешься? – прищурился Андрей, по-новому оглядывая слишком любопытного фельдъегеря.
- Да вот, новенький я, - смутился мужчина. – Не знаю почти ничего и не бывал пока нигде, кроме самой Косяковки. Интересно…
Он с неловкой улыбкой развел руками, будто извиняясь за свой допрос.
- Чем там, в лесу, заниматься можно? – удовлетворился его объяснением механик, наконец, закурив измусоленную сигаретку. – Землю пахал, дубы охаживал, инструменты чинил. Скука. Впрочем, и здесь нынче не намного веселей. Тухнет все с тех пор, как завод закрылся, разваливается. Если через двадцать лет ничего не изменится, двину дальше. Может, в Тагил, может, в Невьянск.
- Ясно, - Олег покивал. – Но если тут так скучно, отчего же народ не уезжает? В ту же Америку, например.
- Ну почему же не уезжает? Уезжают, конечно, - сказал Андрей. – Молодежь, в основном. Вот, вроде Игоря.
- И как? Успешно? Обратно потом не возвращаются? – уточнил Олег.
- Бывает, что и возвращаются, если не сложилось, - пожал плечами механик. – Чужбина – она ведь только по телику хороша, а в жизни не все так радужно. Вон, Основинских о прошлом годе из Германии вернулся. Говорит, невыносимо там стало. Федюха из Озерных тоже недолго выдержал в своей любимой Финляндии.
- А из Америки кто-нибудь возвращался? – спросил Олег. – Многие ведь, наверно, в девяностые соблазнились.
- Есть такое, - признал Андрей. – Но с Америки отчего-то не возвращаются, хотя ни один там ничего не добился из наших, насколько мне известно. Стыдно им, я думаю. Они ж туда ехали всем назло: мол, вы тут, в деревне своей, ничего не умеете, тухнете да с голоду пухнете, а там, в штатах, все в шоколаде. Приехали, а шоколада-то и нет. Трудиться надо, прям, как дома, а то и поболее. Вот и стыдятся обратно нос показать, сыздали ручкой по «скайпу» машут, стенки облезлые старательно в кадр не пускают.