Будни фельдъегеря 2. В активном поиске - стр. 3
Он так искренне сложил лицо в умильную мордашку, что даже почти пустил слезу.
- На актерское тебе надо поступать, - вздохнула Аня. – И поскорее. А то с каждым днем дури в голове все больше. Неси давай спальник.
- И не подумаю, - насупился парень.
- Игорь! – Аня повысила голос и нахмурила брови.
- Я тебя с ним наедине не оставлю, - стоял на своем эльф. – Вон, смотри, какие глазки ушлые.
Все послушно посмотрели. Если Олега Андеевича Железнякова и можно было в чем-то обвинить, так это в слишком короткой стрижке, явно сделанной недавно и с таким расчетом, чтобы подольше не превращалась в лохматый ком. Ну и форма, пожалуй, у него была слишком щегольской: в отличие от формы Ани, она была пошита не при советских временах и блестела официальными нашивками Вооруженных сил Российской Федерации. Только на фуражку была прилеплена мутная – явно со старого склада – кокарда Государственной курьерской службы с неизменным компасом. Если б не сопровождающие документы, можно было всерьез подумать, что кто-то решил подшутить над жителями старой доброй Косяковки.
- Молодой человек, что вы себе позволяете? – возмутился все-таки мужчина, не вытерпев такого отношения со стороны какого-то сопляка.
- Это ты себе позволяешь! – ответил Игорь. – Читай по губам: тебе здесь не место. Вали в гостиницу, если она еще существует, или на вокзал, или на почту – мне без разницы. Вот это…
Он ткнул пальцем в Аню:
- … моя девушка. А это…
Он ткнул пальцем в пол:
- … ее дом. И точка. И никаких «левых» мужиков. Микола, выводи его.
На удивление, Микола послушно двинулся выполнять приказ, картинно качнув головой в стороны, чтобы размять шею, и хрустнув пальцами могучих рук.
- Э-э! Стоп! – Аня, наконец, вмешалась: встала между Миколой и военным, раскинув руки в разные стороны. – Я тут пока еще хозяйка. А ты, Икорушка, если хочешь еще хоть раз зайти ко мне в гости, будь добр, держи себя в руках. Мы уже поняли, что ты весь из себя серьезный, крутой и умеешь метить территорию. Но тут собрались адекватные взрослые люди. Будь добр, оставь детские выходки за дверью. Желательно, вместе со своей пышущей гормонами тушкой.
Игорь, до глубины души оскорбленный предательством самого любимого (по крайней мере, из здесь присутствующих) человека, хотел было что-то ответить, надулся, набрав полную грудь воздуха, но лишь нечленораздельно прошипел что-то на «птичьем» языке, а затем развернулся и вышел из дому, бабахнув дверью. Из щелей между потолочными досками посыпалась пыль.
- Обиделся, - констатировал факт Андросий Кузьмич. – Жестковато ты с ним, Агнесса Марьямовна. Может и мелкий, но мужчина все-таки. Мы такое обращение не любим.