Будни фельдъегеря 2. В активном поиске - стр. 13
Так, опять стоп. Какие мужья, какие кандидаты? Да что такое сегодня у нее с головой? Только о мужиках и думает. После больницы совсем цикл сбился, гормоны шалят. Нет, но все-таки, какой притягательный мужчина… Его бы отмыть, причесать да приодеть по-человечески. Можно даже не стричь – отросший хвост с острыми ушами смотрится вполне гармонично. А вот помыть и приодеть – это да, это обязательно. Впрочем, он и сам наверняка одеваться неплохо умеет. Заказал же где-то хорошие очки. Да и под грязным халатом виднеется не футболка какая-нибудь, а добротно сшитая рубашка из тех, что продаются в дорогих магазинах мужской одежды.
Аня украдкой вздохнула, окинув взглядом крепкую мужскую шею. Эх, на такой бы повисеть.
- А я думал, упразднили уже фельдъегерей, - сказал ученый, размешивая сахар – добрых три ложки. – Молодежь-то вся поразъехалась. Ну и правильно, в принципе. Что там, в лесу, делать? Ни тебе жизни, ни развития. Одно вырождение: генетическое и нравственное. Вы так не думаете?
«Я вообще не думаю, я тащусь», - мысленно сказала Аня, но вслух ответила другое:
- Старики долго живут. Так что и фельдъегеря еще долго к ним ездить будут.
- Про стариков – это точно, - ее собеседник улыбнулся, продемонстрировав белые и такие ровно-одинаковые зубы, как будто с винирами. – Кто в Йельве был рожден, тот не умирает сам по себе. Вы пейте чай, пейте. На улице нынче прохладно, Вам бы погреться, прежде чем путь продолжите.
- Да я, вообще-то, уже закончила на сегодня, - мысленно коря себя за такой жирный намек, сказала Аня. – Письмо от Луки последнее было. Может, для Вас что-нибудь заказать нужно?
- Нет, спасибо, - усмехнулся ученый, откусывая от бутерброда сразу половину. – Я, к счастью, и сам могу.
Аня посмотрела на него с еще большим уважением. Перед ней как будто сидел Игорь лет этак на пятнадцать постарше, но только такой, который вместо бесполезных ухаживаний за фельдъегерем выбрал учебу в Гарварде. Только зачем этот Эвери вернулся в Косяковку? Тоже, что ли, дубы изучает? Может, сказать ему про порошок? Хотя, полной правды рассказывать все равно нельзя, разве только легенду, родившуюся в июне. И тогда он может попросить ее сдать кровь для исследований. Или не только кровь. А писать и какать в баночку – это как-то вообще не романтично, так что уж лучше промолчать.
Они посидели еще немного в тишине. Ученый один за другим уничтожил бутерброды, чашка в руках Ани показала дно, а внутренний таймер светской беседы просигналил, что раз уж ее ни о чем больше не просят, пора бы и честь знать. Смирившись, что единственный привлекательный экземпляр мужчины во всей Косяковке, к сожалению, влюблен в науку, Аня все-таки заставила себя распрощаться и уйти. Ученый же, окончательно вытряхнувши из головы мысли о содержимом предметного стекла под микроскопом, явил и вовсе очаровательнейшие манеры: проводил ее до дверей, помог спуститься с опасного крыльца, а у самого выхода даже поцеловал на прощание руку.