Будни фельдъегеря 1. В эльфийской резервации - стр. 17
Осмыслив все это, Аня закрыла лицо руками и застонала. Ну вот кто ее за руку тянул, а? Ну, пришиб пацан неугодную псину, ну и что? Не из жажды живодерства ведь, а по заданию матери. По-хорошему, нужно в органы опеки весточку послать, мол, странные родители и странный подход к воспитанию.
Но тут начинаются большие «но»: это в Москве или Питере убийство щенка – акт жесточайшего обращения с животными. А в деревне притопить «лишний» приплод – норма. И ведь правда: усыпить щенят здесь – ползарплаты какого-нибудь слесаря. Стерилизовать сучку – примерно столько же. К тому же, не факт, что в местной ветеринарке такая процедура пройдет успешно и не закончится, опять же, усыплением животного.
Короче, нажалуйся она на это в местные органы, там только пальцем у виска покрутят. И даже если приедут проверять семью, все равно ничем это не кончится: пацан хорошо одет, здоров, не ругается матом (ну, или по крайней мере, сдерживается), да еще и с карманными деньгами. Зачем людям жизнь усложнять? У соц.опеки и так много дел: вон, сколько развелось многодетных алкоголиков, бросающих работу из-за карантинных выплат на детей.
Шум машин на время стих, и в тяжелые мысли Ани ворвался вялый щенячий писк. Ой, блин, неужели этот бедолага еще не умер? У него ведь шея явно свернута. И даже если не свернута, вряд ли он выживет со снятым скальпом. Жалко-то как. И ничего не сделать, хоть руки так и чешутся хотя бы обнять.
Не выдержав приступа материнского инстинкта, девушка помчалась на улицу.
Щенок действительно был еще жив, хотя явно агонизировал. Мальчик даже оттащил его от дороги в тенек скамейки и поправил содранную кожу: добить, видно, храбрости все-таки не хватило. Приложить бы ту мамашу об стенку башкой, да покрепче, чтобы впредь думала, о чем сына просит. Хотя, она, наверное, посчитала, что так воспитает из него настоящего мужика: в деревнях ведь, если кутенку шею свернуть кишка тонка, значит, не мужик, а тряпка.
Девушка осторожно взяла щенка на руки. Глаза у несчастного животного то и дело закатывались наверх, песик подергивал лапками и безостановочно скулил. Обливаясь слезами, Аня понесла его в дом. Зачем? А бог знает. Но, так же как и мальчик, просто пройти мимо она не смогла. Положила пса в сенях на какой-то тулуп. Щенок еще раз вякнул и затих: то ли умер, то ли просто отключился. Аня присмотрелась: нет, дышит. Может, правда утопить в ведре, чтоб отмучался, наконец?
Девушка прислушалась к своим ощущениям и поняла, что не сможет. Пусть все будет, как будет. В ветеринарку она не поедет: и дорого, и страшно лишний раз здоровьем рисковать. И так маску почти три часа не меняла. Пусть малыш проведет последние часы в тепле и тишине. А завтра она прикопает его где-нибудь на огороде. Кстати, надо бы осмотреть дом. Заодно отвлечься от тяжких мыслей и печального зрелища.