Будильник в шляпной картонке - стр. 27
Как я уже сказал, имя его связывали с целым рядом процессов самых двусмысленных. И в самом деле он добивался успеха там, где законники с репутацией, сравнительно незапятнанной, терпели крах. К примеру, он участвовал в деле китайских галерейщиков в Плендерсе, а когда весь свет ополчился на члена парламента Хорсли, дескать, тот задушил жену, Крук отличился и там тоже. Моральные тонкости мало его интересовали, он был не слишком разборчив, но в том случае, если дело задевало его за живое, брался за него и, вцепившись, хватку уже не ослаблял. Сказать, что он подтасовывал улики, не могу, но была у него – что не отнять – поразительная способность предъявлять их суду в выгодном ему свете.
– Неужто не довольно с тебя суда? – приветствовал меня Крук. – Надеюсь, диваны были пружинные в комнате совещаний.
– Обошлось без диванов, – ответил я. – Нас не заперли на ночь.
– Твоими стараниями, как я понимаю.
– Новость уже разлетелась?
Крук ухмыльнулся:
– И это еще не все. Ты явился с этим делом ко мне!
– О, догадаться об этом много ума не надо. Зачем бы я еще явился?
– Ну, мало ли. Мог, например, сам влипнуть в какую-то неприятность. Отчего нет? Такое случается с людьми самыми достойными, и не далее как вчера одна клиентка заметила мне, что мы здесь для того, чтобы помогать друг другу. Представляешь, огненно-рыжие волосы, трикотаж в черную полоску, вот такой изумруд на пальце, – прибавил он, явно видя даму перед собой, – физиономия вся размалеванная… И расписывает, что в беду попала в состоянии бессознательном, сама и не помнит как. От души надеюсь, что ей удастся убедить в этом суд. Так что же ты от меня-то хочешь?
– Хочу, чтобы ты помог мне предотвратить повторный судебный процесс. У всех силы когда-то кончаются, а миссис Росс, насколько я понимаю, уже на пределе.
– То есть если я раздобуду толику яда, ты просунешь ее между тюремных прутьев? Ты не в ту лавку попал, друг мой.
– Похоже, я единственный человек в Англии, считающий, что она невиновна, – вздохнул я.
– И ты просишь меня убедить в этом остальных? Я польщен, Арнольд.
– Правда ведь всегда доказуема, верно? – страстно вопросил я.
– Спроси об этом теологов, и послушаем, что они скажут.
– Так должно быть на этот раз. Обзови меня как угодно, хоть идиотом, но мысль о том, что эта женщина пойдет на виселицу, выше моих сил.
– Ну так чем я-то могу помочь на этой стадии? Состряпать фальшивую улику?
– Если можешь да так, чтобы судья купился, да, сделай милость.
И тут он повторил то, что две женщины мне уже говорили:
– Послушай, тебя ведь не интересует, убила она или нет, верно? Как, впрочем, и меня.