Будет все, как ты захочешь - стр. 22
– У нее проблемы со слухом?
– Ага. Со слухом.
Ничего не понимая, Розалия Станиславовна начала тарабанить в дверь кулаком.
Некоторое время из комнаты не доносилось ни звука, а затем что-то упало, разбилось, и послышались неторопливые шаги.
Обшарпанная дверь открылась. У Катки подкосились ноги, во рту пересохло, и вообще ей на секунду показалось, что сейчас настанет конец света.
Гликерия Модестовна напоминала Годзиллу. Павел слукавил, сказав, что дамочка вымахала до ста восьмидесяти сантиметров. Рост Шухеровской приближался к отметке два метра. Мужеподобное квадратное лицо наводило ужас. Широченные плечи едва помещались в дверном проеме.
– Кто такие?! – пьяным голосом, напоминавшим рев бомбардировщика, спросила глыба.
Розалия Станиславовна поперхнулась воздухом. Напрочь забыв обо всем на свете, она пролепетала:
– Вы Модест Шухерович? Ой… я хотела сказать, Шухер Модестович? Ката, как зовут этот крейсер?
На Копейкину напала икота.
– Гли… Гли… Гликерия Модестовна.
– Да, я Гликерия, – ревела хмельная особа. – А вы кто?
– А мы мимо проходили, – шелестела Катка. – Решили зайти, поздороваться. Но мы уже уходим. Розалия Станиславовна, отступаем.
– Стоять! – Коммуналку оглушил вой Шухеровской. – Кто такие, спрашиваю? – Гликерия закатала рукава, отчего у Катки в мгновение ока подскочило давление.
– Не надо на нас сердиться, – лыбилась свекровь. – Произошла ошибка. Павел нас гнусно дезинформировал, он, наверное, решил подшутить. Извините за беспокойство.
– Пашка? Кумушкин, что ли?
– Ага. Вы с ним знакомы?
– А то. Так вы от него? А че сразу не сказали, заваливайтесь.
– Н-нет…
– Заваливайтесь! – приказала Шухеровская.
Стоило Розалии упомянуть про телохранителя, как Гликерия Модестовна оживилась.
– Е! Хотите на работу меня взять? Че, правда? Е!
Свекрища попыталась объяснить, что кандидатура Гликерии вряд ли ей подойдет, но Модестовна, не дослушав, завопила:
– Херня! Я ж телохранитель со стажем. Пятнадцать лет в бизнесе.
– Судя по ситуации, теперь вы предпочитаете проводить время в компании бутылок.
Гликерия посмотрела на стол, заваленный стеклотарой.
– Ерунда. Ну выпиваю последние месяцы, так это от депрессии. Работу никак найти не могла. Пять лет одного хмыря охраняла, а он меня погнал как паршивую собаку. Потом устроилась на новое место, но и оттуда выгнали. Черт их дери, методы им мои не нравятся. Сволочи! Да вы знаете, какой я телохранитель? Да я за хозяина горой! Всех в бараний рог! Мокрого места не оставлю!
– Но вы пьете.
– Уже бросила. Дадите работу – ни капли в рот не возьму. Клянусь!
И тут в дверях появился плотного сложения мужик с испитым лицом и отечными глазами. Зайдя по-хозяйски в комнату Гликерии, он взял начатую бутылку водки, открыл крышку и прямо из горлышка сделал несколько больших глотков.