Будет так, как я хочу! - стр. 16
Не было сна, не было никаких ясных мыслей. Снова накрыли воспоминания, такие больные и такие сладкие…
***********
- Глебушка, пожалуйста, милый… Я больше так не могу! - сама не узнавала голос, которым его упрашивала. Устала уже от пытки ласками, которые доводили до сумасшествия, но так ни разу и не закончились тем, чем должны. Глеб знал каждую клеточку моего тела, не только на ощупь, но и на вкус - облизал, искусал, исцеловал не единожды. Я себе не позволяла таких откровенностей, многого стеснялась… Бывало, и глаза закрывала, когда руки и губы до него добирались. Вот рукам и губам было фиолетово на мою девичью скромность и стыд.
- Чего не можешь, маленькая?
- Если ты сейчас не доведешь начатое до конца, я просто свихнусь! - притянула его лицо к себе вплотную, так, что лбами стукнулись. - Ты разве не знаешь, что женщинам очень вредно ходить неудовлетворенными?!
- А ты разве женщина уже? - Гад несносный. Даже в такой ответственный момент умудрился пошутить.
- Твоими стараниями, так и останусь девочкой еще лет на десять! - Лежала, придавленная его весом. Жаль, что не стояла - могла бы хоть ногой притопнуть. - Ты долго еще собираешься тянуть?
- Ты так сильно уверена, что этого хочешь? - уже не шутил. Смотрел пристально. А в глазах заворачивалось нечто… Как будто страдавший от жажды путник родник впереди увидел… Кадык дернулся, Глеб тяжело сглотнул.
- Нет, блин! Просто так, поиграться сюда прихожу. Люблю, знаешь ли, чтобы меня завели почти до обморока, а потом домой отправили! - говорила сердито, а сама уже проваливалась в густую темноту его глаз. Что-то еще хотела выкрикнуть, речь-то заранее готовила, да вот забыла, потерялась…
- Настя. Я тебя хочу до одури. Темнеет перед глазами, как сильно хочу. - Он приподнялся на локтях, обнял мое лицо ладонями. Говорил и с трудом сглатывал, черты лица как будто заострились. - Но ты понимаешь, что назад дороги не будет?
- Я все понимаю! Прекрати мне зубы заговаривать, Глеб!
- Какая ж ты еще глупенькая у меня, Настя! - хриплый шепот ласкал не хуже, чем его обветренные губы.
- Какая есть. Другой уже не стану. И просить не стану больше, я тебя предупредила!
Глеб рассмеялся сипло. Пробормотал что-то на тему распущенной молодежи, а потом сорвался - с места в карьер.
Все, что до этого мне казалось безумием, померкло. Он доводил меня до самой грани, заставлял замирать в ожидании чуда, но разрядку не позволял. Отпускал ненадолго, заставляя хныкать и безвольно сжимать колени от отчаяния, и начинал игру по новой.
- А сейчас потерпи немного… - шепнул на ухо, когда уже было непонятно: сколько можно еще терпеть-то? Обхватил руками, обвил так, что я вся, от задницы до затылка, лежала на его руках, губы закрыл поцелуем, выпил дыхание. И вонзился. Дикая боль, как будто на раскаленную иглу насаживают. Я дернулась и замерла. Боялась пошевелиться. Боялась, что заору и его испугаю. Знала же, что так бывает. Но очень надеялась, что пронесет, и мой первый раз окажется сладким, как в самых розовых сопливых романах. Не пронесло. Мы лежали вдвоем, будто спаянные, и оба боялись дышать.