Будешь спасен и ты - стр. 21
10:15 АМ (Через два часа после описываемых событий).
Из записи в дневнике «… Реанимационные мероприятия успеха не имели. Констатирована смерть…».
Ну да, ну да. Старый я, чтобы верить в чудеса и сказки…
О воспоминаниях…
– Вы прочитали согласие? Вопросы ко мне есть? – Вот у вас написано осложнение «летальный исход (смерть)» – у вас умирали?
– Тьфу, ты, блять, овца тупая! – Это Алексей Романович про себя, то есть молча, обратился к своему собеседнику в задней черепной ямке. А потом вслух к пациентке. – Посмотрите на меня. Я похож на человека, у которого нет своего кладбища?
– Нет, я понимаю… – то есть сомнений по поводу моей внешности не возникло. Уже хорошо. Но ее вопрос я не понимаю. Начиталась всякой ху… э-э-э… свободной прессы о смерти пациентки у наших арендаторов, когда в операционной не было ни одного нашего сотрудника. Спасибо им, кстати. Алексей Романович третью неделю без выходных работает, ибо наша дирекция решила дать арендаторам возможность закончить операционный список только с нашей (нет, не так – с НАШЕЙ) анестезиологической службой. Доверяют, бля! Зато за деньги. Но еще двадцать одну операцию разгрести…
– Вы хотите спросить, были ли у нас смертельные случаи? У нас (она может и не услышать, но У НАС произнесено отличимо от прочего текста) смертельных случаев не было. – И не соврал. Почти. Или не почти тут сплошная юридическая казуистика…
То, что надо вернуться на работу, Алексей Романович осознал через час после приезда домой, поев и употребив соточку в качестве аперитива, в 21.30. Паззл в голове еще не сложился, но крайне полезный в хозяйстве прибор жопометр настойчиво зудел в красном промежутке. Потом дошло – не должно после лапароскопии38 так болеть плечо39 в первые сутки. Ибо кладбище. У него есть свое кладбище…
Когда он начал вызывать такси жена озабоченно поинтересовалась:
– Ты куда?
– Целовать верблюда́? – деликатно ответил Алексей Романович, и продолжил, не вдаваясь в дискуссии. – Скоро приеду.
Скоро и приехал. Подняв тревогу, отработав по краешку, по самому по краешку, наркоз. С удовольствием перемежая нормальную речь вполне себе печатными междометиями и сделав все, что можно и что нельзя40 (нет, не так – НЕЛЬЗЯ) тоже. Через семь с половиной часов. Потому что в нашей (нет, не так – с НАШЕЙ) анестезиологической службе не умирают, даже если кровопотеря около двух литров.
Мы мальчики и девочки большие, поэтому все всё понимают, только не говорят об этом вслух.
– На теплоходе на День медика едете, Алексей Романович? – это Светлана Петровна, шеф нашей (нет, не так – НАШЕЙ) гинекологической службы, уехавшая спать в тот день не сильно раньше меня.