Будешь спасен и ты - стр. 16
Наша бригада в тот день (и ночь) была особо раздолбайской. Я и медсестра Анна Владимировна. Впрочем, так я звал ее по настроению, обычно дежурное имя мигрировало от возвышенной «Анны», через сермяжно-домотканную «Аню» до хиджабо-покорной «Нурии», но «Нурию» нужно было особо заслужить.
Все было, как всегда, порожали, порожали, да и хренушки. Плод страдает, пошли в операционную. Дальше нормальный бардак, вначале клизма, потом быстренько-быстренько. Положили, обезболили, разрезали, извлекли, зашили, переложили, отвезли. Можно было нарушить трудовую дисциплину, сходив покурить. После перекура трудовой энтузиазм просыпается вновь – и я пошел еще раз посмотреть больную, уже в послеоперационной палате.
В результате увлечения контактными видами спорта, запахи я ощущаю не очень. Но здесь, на ближних подступах к палате, почувствовал. И даже, по-моему, глаза ело. Мимо меня, чуть не сбив с ног, пронеслась санитарка.
– Ань, а что здесь, собственно, происходит? – на всякий случай осторожно спросил я.
– Матка не давит, клизма сработала, а санитарка работать больше не хочет, вот и мою, – лапидарно доложила Анна Владимировна, отмывая уделанную до дерматома Т4 (то есть до линии сосков) пациентку.
Перчатки надевать не хотелось, но пришлось. Нужно было помочь в повороте родильницы, чтобы перестелить простыню, что мы и сделали. Все чисто. Оставалось только мочевой катетер закрепить. Анна Владимировна приступила к завершению гигиенического процесса, но клизма продолжала работать. Прямо в подставленные ладони. И мимо. Перемывать и перестилать.
– Ну, Алексей Романович, нет ну… Ну что это? – простонала Анна Владимировна, приближаясь ко мне и выставив перед собой сложенные лодочкой ладони вместе с тем, что в них находилось.
– Это, видимо, к деньгам, Нюра…
О мастерстве в эпистолярном жанре…
«Вам в постельку лечь поспать бы, вам – компрессик на живот, и тогда у вас до свадьбы все, конечно, заживет.»
Владимир Владимирович. Маяковский
В обязанности дежурного анестезиолога родильного домика вообще-то входит и ведение послеоперационных мамашек в первые сутки. А значит – вечерний обход:
– Та-а-ак, сударыни!.. Что-то сильно, подчеркиваю – сильно, беспокоит?.. Что?.. Нет совсем без боли не получается. Даже в обществе потребления. Поэтому вас обезболили, катетер из мочевого пузыря убрали, ноги работают. И чего лежим пластом как смертельно раненые татарской стрелой на Куликовом поле?.. Ой, какие тапочки красивые… Ваши?.. Дадите сфотографироваться?
А потом я перебрался в соседнюю комнату к операционным, поскольку у них письменный стол большой и заниматься своим основным делом – писаниной – за ним гораздо удобнее. Параллельно с писаниной я еще и болтал с оперсестрой: