Будем жить по-новому! Освободитель. Книга 3 - стр. 14
Согласно плану операции, Группа армий «Центр» должна была нанести удар с севера силами 9-й армии под командованием Моделя, а группа армий «Юг» силами 4-й танковой армии под командованием Г. Гота и армейской группой под командованием В. Кемпфа с юга. Кольцо окружения планировалось сомкнуть на возвышенностях восточнее Курска. Части РККА, занимавшие фронт в западной части выступа, должна была сдерживать 2-я армия под командованием Вайса.
На встрече с Гитлером 27 апреля Модель выразил обеспокоенность: «Мой фюрер, по донесениям разведки русские сооружают очень сильные оборонительные позиции на северном и южном фасах Курского выступа, поэтому дальнейшее затягивание подготовки может лишить наступление всякого смысла! Рекомендую, либо коренным образом пересмотреть план операции, либо вообще отменить её и постараться нанести поражение РККА в ходе её ожидаемого наступления!»
10 мая на совещании в Берлине к мнению Моделя присоединился и Манштейн, снова предлагая перейти к стратегической обороне: «Мой фюрер, атака русских в нынешнем положении грозит нам поражением. В связи с этим, предлагаю поэтапное отступление к Днепру с последующим ударом левого крыла во фланг наступающему противнику и выходом к Азовскому морю, что позволит окружить наступающие части Советов!»
«Манштейн, черт бы вас побрал, вы запросто сдаете с таким усилием захваченные нами позиции. Только наступление! Мы создадим мощнейший кулак и разобьем русских!» – срываясь на крик, отвечал Гитлер.
Гудериан обратился к Гитлеру: «Почему вы хотите начать наступление на востоке именно в этом году?»
В разговор вмешался Кейтель: «Мы должны начать наступление из политических соображений».
«Вильгельм, что заставляет нас наступать в этом году на Курск или где-либо на Востоке? Вы думаете, что кто-то знает, где вообще этот Курск? Никому в мире нет дела до того, захватим мы этот город или нет?» – возразил ему Гудериан.
Гитлер сравнил складывавшуюся на Восточном фронте ситуацию с тяжёлым положением партии в 1932 году: «Тогда мы победили только благодаря упрямству, выглядевшему порой безумным. Также мы победим и сегодня! Я уже принял решение – начало операции назначаю на 5 июля!»
3 июля на Воронежском и Центральном фронтах прошло, как и все последние дни, спокойно. А с 16 часов 4-го июля противник предпринял на широком участке Воронежского фронта боевую разведку. Все попытки врага вклиниться в наш передний край были отбиты. Захваченный в бою пленный немец показал, что 5 июля войска должны перейти в наступление, то же самое подтверждали немецкие перебежчики, перешедшие к нам 4 июля на Центральном фронте. В ночь на 5 июля на фронтах под командованием Рокоссовского и Ватутина была проведена артиллерийско-авиационная контрподготовка, которая, как выяснилось позднее, дала исключительный эффект, смешав планы противника. Рокоссовский докладывал в Ставку: «Противник, находившийся в исходном для наступления положении, понес большие потери в живой силе и технике. Дезорганизована подготовленная им система артиллерийского огня, нарушено управление войсками. Понесла потери и вражеская авиация на аэродромах и связь с нею у общевойскового командования также нарушилась. Многими фашистскими командирами сильная контрподготовка была принята за начало нашего наступления. Гитлеровцы с трудом смогли начать наступление вместо 3 часов утра 5-го июля тремя часами позже».