Будь со мной честен - стр. 10
Мне не хотелось думать о землетрясениях, только как не думать о них в Лос-Анджелесе? Правда, везде, где я жила, существовала опасность того или иного бедствия: в Небраске – торнадо, в Нью-Йорке – уличные ограбления. Наверное, в глубине моей осторожной натуры бьется сердце, влюбленное в опасности.
– Фрэнк разбил его головой, – бесстрастно сообщила М. М. Бэннинг.
– Ничего себе! Такое случается чаще, чем можно подумать. Стекло ведь прозрачное, и ребенок его не замечает. Нужно приклеить яркие наклейки на уровне его глаз, чтобы Фрэнк видел, что дверь закрыта, когда бежит играть на улицу.
– Надо же, ты так хорошо знаешь, что нужно делать. А как думаешь, твои наклейки помогут ему не биться головой о стекло, когда дверь заклинило и он психует, что не может ее открыть?
– Гм… – задумалась я. – В таком случае не надо наклеек. Лучше я покажу ему, как ставить дверь на место.
– Да, сделай милость, – сказала она, толкая дверь туда и обратно. – Надо ж такое придумать, наклейки. Ты ведь не из Нью-Йорка?
– Из Небраски.
– Естественно, из Небраски, откуда же еще. Штат «Покажи-ка мне».
– Так называют Миссури, – возразила я.
– Все эти центральные штаты на одно лицо, – сказала она, открыла дверь и окликнула сына: – Иди сюда, Фрэнк! Скорее!
Толкнув одним мизинчиком дверь, она сощурилась, глядя через стекло, и перевела взгляд на часы.
– Это надолго.
– Иду, ма! – крикнул Фрэнк.
Грабитель освободился от оков, надел ремень и вернул в кобуру воображаемый револьвер. Прошелся по двору, сдернул с куста розу, погладил лепестки и картинно понюхал цветок, после чего вставил его в нагрудный карман и расправил, придавая сходство с карманным платком. Врезался в гущу лимонных деревьев, чередующихся с огромными кустами лаванды. Пробежался туда-сюда вдоль вечнозеленой изгороди, ведя рукой по верхушкам кустов. Завел руки за спину и стал клониться в сторону поверженного персика, пока наклон не перешел в гротескное клоунское падение, сопровождаемое бешеной какофонией, состоящей из свиста, взрывов, визга и стонов. Мы слышали все это через стекло. После этого Фрэнк полежал еще немножко, сперва притворяясь мертвым, а затем царапая в пыли какие-то замысловатые узоры.
М. М. Бэннинг вновь посмотрела на часы.
– Пять минут.
Она толкнула дверь и вновь окликнула сына:
– Фрэнк! Нам до старости тебя ждать?
Она окинула меня оценивающим взглядом.
– Ну, кое-кому до старости далеко. Сколько тебе лет?
– Двадцать четыре. Почти двадцать пять.
– Выглядишь на двенадцать. – В ее устах это не походило на комплимент. – Я всегда выглядела моложе своих лет. А потом вдруг перестала. Этот дом я купила в твоем возрасте. Он стоил тогда дороже всех в округе. Я забыла, как тебя зовут.