Будь моим (иллюстрированный) - стр. 34
– Признайся, ты опять меня недооценила, – тихо шепчу я, и уголок моих губ приподнимается в легкой усмешке. Она наверняка надеялась, что я представлюсь ее папаше. – Думала, я так легко сдамся?
Ее взгляд падает на мои губы, и я не могу разобрать, кажется мне или все же она наклоняется ближе. Сантиметры между нами тают. Я вижу каждую темную крапинку в ее глазах, каждую пóру. Интуитивно, не специально, но она тянется ко мне, как мотылек к солнцу. «Или это я тянусь к ней?» – посещает голову запоздалая мысль.
– Я вообще тебя не оценивала, – шепчет она мне в ответ.
– Ага… ты даже не гадала, как меня зовут…
Легкое отрицательное покачивание головой. Я чувствую ее дыхание у себя на лице.
– Не забивала голову ненужным мусором.
Я медленно наклоняюсь вперед.
– Называй вещи свои именами, – шепчу я ей на ухо. – Там пусто, когда я рядом, да?
Она резко приподнимает голову, отчего я слегка касаюсь подбородком ее скулы. В ее глазах сверкают недобрые огоньки. Господи, до чего же она горячая, когда злится! И этот запах… Полные губы в считаных миллиметрах от моих. Она открывает рот, но не успевает грубость сорваться с ее языка, как нас прерывают.
– Полин, – неуверенно произносит женский голос, и девчонка от неожиданности подскакивает на месте.
– Мам, ты чего так тихо подкрадываешься! – возмущается она, и я вижу, как румянец плывет по ее коже. Неужели это смущение?
Полин делает резкий шаг назад, мгновенно увеличивая расстояние между нами. Спасибо, Господи. Мне был нужен воздух, не пропитанный ее запахом. Голова идет кругом.
– Я позвала тебя трижды. – Ее мама переводит взгляд на меня. Симпатичная женщина лет сорока пяти, но дочь на нее вообще не похожа. – Ты забыла вытащить вещи из сушки. – Она слегка хмурится, указывая подбородком на корзину с бельем у себя в руках.
В одну секунду наши с Полин взгляды падают на мою толстовку, которая лежит на самом верху кучи.
– О, прости, мам! – лепечет она и показывает на меня пальцем. – Ко мне пришел друг.
– Добрый вечер, – здороваюсь я.
– Добрый, – эхом доносится в ответ.
Ее мама поглядывает на меня с любопытством и мило улыбается. Улавливаю сходство. У них очень похожая улыбка, правда у матери она более искренняя. И прежде чем я успеваю придумать, как выкрасть из ее корзины свою собственную вещь, аккуратные ручки с наманикюренными ноготками тянутся прямиком за моей толстовкой.
– У нас немного прохладно, не находишь? – как ни в чем не бывало спрашивает Полин и в одну секунду надевает на себя мое худи.
Меня затапливают эмоции – от возмущения до самой настоящей злости. Я хочу сорвать толстовку с нее. Сказать, чтобы не смела ее трогать. Не смела надевать ее на себя. Мне не хочется видеть в этой толстовке Полин. Они с Марион очень похожи. Каштановые длинные локоны… зеленые глаза миндалевидной формы… Я устало тру переносицу. «Возьми себя в руки, Валентин», – пытаюсь успокоить порыв злости. Марион мне мерещится в каждой, мать твою, встречной! И у кого здесь шизофрения? Но все же Полин абсолютно другая. Взгляд, манера речи, наглость… даже Марион не такая стерва. Таких, как Полин, единицы. Она бы выиграла конкурс «Сучка года» без всяких усилий.