Будь моим (иллюстрированный) - стр. 23
Что-то неприятно покалывает в районе груди при мысли о ней.
– Сейчас спрошу. – Лео берет трубку и строчит сообщение. – А ты наконец расскажешь, над чем ржал?
Я ухмыляюсь. Когда назвал себя чертовым гением, я не преуменьшил. Утром, прежде чем уйти из лицея, я не мог отказать себе в удовольствии немного поиграть с Полин. Поэтому специально спросил, во сколько они заканчивают, и сказал Эмме, что обязательно вернусь. Удивительно, как у такой, как Полин, может быть такая милая и наидобрейшая подруга. Сама наивность. Она мгновенно дала мне ее номер телефона и с улыбкой намекнула, что Полин хоть и крепкий орешек, но того стоит. Не хотелось ее разочаровывать и объяснять, что такой орешек, как Полин, мне и даром не нужен. Но до чего же весело ее злить!
– Так, подожди, твоя идиотская улыбочка как-то связана с Полин? – допытывается Лео.
– Да нет, – качаю головой я. Рассказывать об этом не хочется. Лео будет смеяться не над ситуацией, а надо мной, творящим подобную бредятину. Порой друзья не понимают, что тобой движет, но и объяснять им совсем не обязательно.
– Что там с моими ключами? – меняю я тему.
Лео хмыкает и смотрит на экран телефона.
– Я не просто так спрашиваю.
Он поднимает взгляд, и я чувствую, что друг еле сдерживается, чтобы не расхохотаться в голос:
– Та девчонка, которая тебя облила…
– Ну, – тороплю я. Шестое чувство подсказывает: он не сообщит мне ничего приятного.
– Она передала твое шмотье Полин.
Я замираю на стуле.
– Она что?!
Лео все-таки не выдерживает и разражается хохотом:
– Ты бы себя видел! Да-да, чувак! Твои ключи у этой занозы.
– Ты шутишь?
– Серьезен, как никогда. – Он показывает сообщение от Жана.
– Какого черта! – восклицаю я. – Как она могла передать все ей?
Твою ж мать! Побыл джентльменом на свою голову.
Лео, глядя на меня, начинает еще громче смеяться.
– Кажется, ты встрял!
В отличие от него мне не смешно. Эта чертовка заставит меня выпить кровь младенцев и проведет через все девять кругов ада, прежде чем вернет ключи. В этом у меня нет никаких сомнений.
– В целом я могу кататься с запаской, и черт с ними, – хмуро бросаю я. – Не собираюсь бегать за ней.
– А толстовка?
Я закрываю глаза. Толстовка мне и вправду дорогá. С ней связаны теплые воспоминания о Марион. Она подарила мне ее перед отъездом в Оксфорд. Мы гуляли весь день и вдруг попали под дождь. Бежали по саду Тюильри, шлепая по лужам. Шел ливень, мы уселись на зеленые стульчики под деревом. У нее дрожал подбородок, а губы так соблазнительно покраснели, что мне хотелось сделать лишь одно – наклониться и поцеловать ее. Поймать воздух, которым она дышит, и втянуть его в свои легкие. Но вместо этого я натянул на нее ее же подарок – серое худи. Она смешно укуталась в толстовку и весело расхохоталась. Но я видел, что скрывалось за этим звонким смехом: грусть в ее взгляде неприятно покалывала мою грудную клетку. Я видел, как сильно она хочет убежать из этого города, поэтому просто наклонился и обнял ее.