Бубновый туз - стр. 62
– Здесь такая прорва хрустов, что их на полжизни хватит.
– Это точно.
– Если ты такой любвеобильный парень, то я тебе еще и от себя могу добавить. – Кирьян сунул руку в карман и вытащил гривенник. Сунув его в ладонь жигану, сказал: – Держи!
Взяв монету, Антип удивленно спросил:
– Что это такое?
– А это и есть твоя доля. В следующий раз хлебалом торговать не будешь, а значит, и за бабами не станешь бегать.
– Кирьян, что-то я тебя не понимаю. Ты меня за шпану, что ли, какую-то держишь? – посуровел жиган. – Мне нужна моя доля!
Завод был уже далеко. Жиганов никто не видел. Только трубы, что коптили темным смрадом, подсматривали за ними из-за верхушек деревьев. Место тихое, безлюдное.
Подходящее место для убийства.
Жиганы, поотставшие с поклажей, бережно, как любезного товарища, поставили под куст диван, сели на него и, воспользовавшись неожиданным отдыхом, принялись сворачивать цигарки.
Разворачивался неожиданный спектакль, не хотелось бы ничего пропустить. Молодой поднял голос на пахана, и более опытные жиганы, встав полукругом, с интересом ожидали, как Кирьян будет сбивать ему рога.
Всем было известно, что Фартовый не прощал даже косого взгляда, брошенного в его сторону. А тут почти вызов! Воткнет финку в бок, перешагнет через распластанный труп и пойдет своей дорогой.
– Восстал, значит, – с интересом полюбопытствовал Фартовый.
Взгляд удивленный. Такой бывает только у сытого кота, следящего за нахальным мышонком, что пьет молоко из его блюдца. Сейчас он решал для себя простую задачу: придавить его лапой или все-таки понаблюдать, насколько далеко тот может зайти в своем нахальстве.
– Ты на кого голос поднимаешь, сявка? – добродушно поинтересовался Кирьян.
– Я дело говорю, Кирьян. Не по себе воз тащишь. А потом – у жиганов к тебе обиды накопились. Верно я говорю? – посмотрел Антип на жиганов, обступивших их полукругом.
На губах Курахина промелькнула снисходительная улыбка, мгновенно отозвавшаяся на лицах жиганов. Растет молодежь, чего тут скажешь. Ей палец в рот не клади!
– В прошлый раз, когда хату мануфактурщика Попова распотрошили, так ты себе все бриллианты забрал, а нам только часики да серебряную посуду оставил, – наседал Антип. – Ладно бы на дело камушки взял, а то ведь лярве своей отдал. А не шибко ли ей столько за одну ночь? Не дорого ли она нам всем обходится? Верно я говорю, жиганы? А может, она тебе подмахивает так хорошо, что никакая другая не сумеет?
Мышонок оказался назойливым. Мало того, что бегает перед самым носом, так он еще и в миску нагадил.
– В общем, мы так с жиганами решили, теперь все поровну будет. А то, что ты себе щеманул, вернуть придется. – Жиганы потупили взоры – а это уже перебор! – Верно я говорю, жиганы? – повернулся Антип к братве, пытаясь отыскать хотя бы одно сочувствующее лицо.