Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя - стр. 18

Я рассчитывала, что в комнате буду одна, но заплаканная Китти сидела на своей кровати. На столике стоя поднос. На нем разместилась тарелка с кашей, три булки, яблоко, какой-то экзотический фрукт, сыр, творожная запеканка и омлет.

— Мы ждем гостей? – осторожно уточнила я, указывая на изобилие на столе.

— Я не знала, что ты ешь на завтрак, — всхлипнула она. – Поэтому взяла все. Когда расстраиваешься, просыпается жуткий аппетит.

— Спасибо. – Я искренне улыбнулась. – Когда расстраиваюсь я, есть вообще не могу.

— То есть это все зря?

— Ну почему же? Не зря. Не очень хочу отъезжать в голодный обморок, поэтому поем. А почему ты плачешь?

— Это неправильный вопрос. Правильный — почему ты не плачешь?

— Ну-у-у… — Я пожала плечами, налила остывший чай из чайника и вгрызлась зубами в булочку. С корицей, одну из немногих моих гастрономических слабостей. – Хотела, когда останусь одна. Но ты тут, и уже поплакала за меня.

— Хочешь, уйду? – Она подорвалась с места, но я помотала головой. – Нет. Вон съешь омлетик.

— Я уже. – Китти вздохнула. – И к омлетику много всего.

— А на занятия, почему не пошла?

— Так у нас они с полудня, — отозвалась Китти.

— Правда?

— А ты не знала?! – удивилась соседка. — Расписание, еще вчера вывесили.

— Не посмотрела.

— Что ты будешь делать? – спросила она меня с таким страданием в голосе, что я растерялась.

— Когда?

— Ну с волосами?

— Ничего. Причешусь, наверное. Возможно, помою. А что с ними делать? Назад не приставишь.

— Тебе очень их жалко?

— Не знаю, — честно ответила я. – Я привыкла воспринимать волосы неотъемлемой частью меня. Но Сильх их обрезал, а я не почувствовала ничего. Вот палец порежешь, больно… а тут все по-прежнему. Я даже не знаю, какая у них сейчас длина. И это ровным счетом ничего не изменило моем мироощущении. Так что возможно, жалеть нечего.

— Ты даже не посмотрела, докуда он тебе их обрезал?

— Неа... – Я помотала головой. — И бежать старалась так, чтобы не заметить.

— Я в восторге от своей силы воли.

— Думаешь, это сила воли? Мне кажется, это банальный страх. Посмотри ты. И заодно скажи, надо ли их подравнять. Что-то мне подсказывает, Сильх не заканчивал парикмахерских курсов.

— Я, к сожалению, тоже, — вздохнула соседка.

— Вот и попрактикуешься.

— В смысле?

— Если они обрезаны криво, тебе придется подровнять. Мы не успеем съездить в город. Да и нельзя, насколько я знаю без особого разрешения.

Китти точно оказалась не парикмахером от бога и при подравнивании мои волосы потеряли еще сантиметров десять, а может и пятнадцать. Но этот факт Китти расстроил сильнее, чем меня. Все же когда твои волосы всю жизнь были до щиколоток, то совершенно не имеет значения — они ниже на десять сантиметров поясницы или выше. Именно это я и озвучила соседке, когда она чуть не разрыдалась от отчаяния.