Бруклин - стр. 33

– Правда?

– Постарайтесь не показаться им слишком испуганной.

– Я просто голодна.

– Все голодны. Но, дорогуша, они это заметить не должны. Притворяйтесь сытой.

– К тому же дома я почти никогда не красилась.

– Ну, вам ведь предстоит ступить на землю свободных и отважных людей. Все-таки я не могу понять, как вы смогли получить в паспорт тот штампик. Должно быть, у вашего священника большие связи. Задержать вас они могут, только заподозрив, что вы больны туберкулезом, поэтому ни в коем случае не кашляйте. Другая причина – какая-то замысловатая глазная болезнь, забыла, как называется. Стало быть, держите глаза широко раскрытыми. Иногда они вообще никого не останавливают, только документы просматривают.

Джорджина усадила Эйлиш на нижнюю койку, лицом к свету, и велела ей закрыть глаза. В течение двадцати минут она неторопливо трудилась над лицом Эйлиш, нанося на него тонкий слой косметики, румяня щеки, подводя веки и крася ресницы. Потом собрала ее волосы сзади. А закончив, отправила Эйлиш с тюбиком губной помады в ванную комнату, предупредив, что следует лишь чуть-чуть подкрасить губы и постараться не размазать помаду по всей физиономии. Увидев себя в зеркале, Эйлиш удивилась. Она выглядела повзрослевшей и, подумалось ей, почти красивой. Ей захотелось научиться правильно наносить косметику – как это умеют Роуз и Джорджина. По ее представлениям, выгляди она, как сейчас, ей было бы легче иметь дело с незнакомыми людьми, с теми, кого она, может быть, никогда больше не увидит. Она бы тогда меньше нервничала, думала Эйлиш, а может, и больше, но по-другому, потому что, если бы она каждый свой бруклинский день одевалась, как сегодня, люди обращали бы на нее внимание и, возможно, приходили к неверным выводам на ее счет.

Эйлиш проснулась посреди ночи, сбросила одеяло на пол, попыталась уснуть снова, накрывшись одной простыней, но и под ней было слишком жарко. Тело просто купалось в поту Шла, скорее всего, последняя, так ей сказали, теплая неделя; скоро температура спадет, и тогда уж без одеяла не обойдешься, пока же стояла влажная жара, а люди передвигались по улицам медленно и устало.

Ее комната находилась в тыльной части дома, прямо напротив ванной, только коридор перейти. Половицы в коридоре были скрипучие, дверь ванной комнаты тонкой, унитаз громогласным, поэтому, если другие постоялицы посещали ночью туалет или поздно возвращались домой в уик-энды, Эйлиш хорошо их слышала. Против того, что ее будили, она ничего не имела, лишь бы снаружи стояла темнота и можно было уютно свернуться в постели, зная, что еще есть время поспать. Так она могла выкинуть из головы все мысли о предстоящем ей дне. А вот просыпаясь уже засветло, она понимала, что до звонка будильника остался всего-навсего час, самое большее два, а после начнется день.