Бросок наудачу - стр. 11
Поэтому прямо сейчас мне хочется провалиться под землю, и я уже жалею, что сделала пирсинг.
– Это всего лишь пирсинг, – бормочу я в свою защиту. – Это же не татуировка…
– Что? – кричит папа, скорее потрясенный, чем рассерженный. – Зачем?
– Да, Мэдисон, – кипит от гнева мама. Если бы взгляды могли убивать… – Не хочешь ли объяснить нам, зачем ты так изуродовала свое лицо?
– Не знаю, – бормочу я. От запаха пасты, который показался восхитительным, когда я вошла в дом, внезапно начинает тошнить. – Я просто хотела… Я подумала, что это будет выглядеть круто…
– Ах, Мэдисон, какая же ты глупышка! – произносит мама, и в этот момент весь гнев, кажется, уходит из нее. Она больше не злится, скорее расстроена. Даже сочувствует. Она обмякла в кресле, как тряпичная кукла, словно лишь злость на меня помогала ей держать спину прямо.
Потом мама снова садится ровно и наклоняется над столом, положив свою руку поверх моей.
– Дорогая, я знаю, тебе было тяжело. Я знаю. Это убивало меня. И я знаю, что ты хочешь произвести хорошее впечатление на новых знакомых и завести друзей, но тебе не обязательно делать что-то подобное, лишь бы…
Со вздохом она умолкает.
Мама думает, я сделала пирсинг, чтобы больше нравиться окружающим.
Может, она и права. То есть я считала, что это сделает меня интересной и крутой… Чтобы со мной захотели общаться. Чтобы не сливаться с массовкой. Так что да, возможно, моя мама права – за исключением того, что в момент принятия решения я не вполне понимала свои мотивы. Кто знает? Я сейчас не в настроении заниматься самоанализом.
Открываю рот, собираясь поспорить, но мама перебивает меня:
– Ну, теперь все равно, его нельзя вынимать. Ранка может воспалиться. – Она вздыхает. – Знай, Мэдисон, я от этого не в восторге.
– Знаю, – бормочу я.
Я жду, что она запретит мне идти завтра на вечеринку и, возможно, даже посадит под домашний арест. Меня никогда раньше не наказывали. Но опять же, если бы и наказывали, что бы это изменило? В Пайнфорде, пока все остальные ходили по вечеринкам, я все равно сидела в своей комнате.
Но теперь, при мысли, что впервые окажусь под домашним арестом, я слегка паникую.
А потом мама спрашивает:
– А ты уже думала о том, что наденешь на эту вечеринку? – И вот тогда я начинаю по-настоящему паниковать.
В тот же вечер звонит Дженна, и примерно через десять минут папа кричит мне:
– Мэдисон, Дженна хочет с тобой поговорить!
Я вытаскиваю наушник из левого уха и наклоняюсь к тумбочке, чтобы взять вторую трубку.
– Привет, Дженна.
– Пирсинг в носу, да? Должна признаться, Мэдс, я от тебя такого не ожидала. Мама совсем не рада этому. – Она смеется. – Но ты молодец. Бьюсь об заклад, это выглядит сексуально.