Брошенные тексты. Автобиографические записки - стр. 9

– Сегодня было собрание, и все в один голос решили… – Эмиль запнулся. С зимней меховой шапки капля за каплей стекал и со стуком падал на линолеум тающий снег. – Решили, что мне неправильно иметь «запорожец». Повисла пауза. Ярко-синие глаза мамы как будто потеряли свое сияние. Она закрыла их и тут же открыла. Видно было, что папа силится сказать что-то еще, но не может. – Ну? Что? Говори, – низким голосом произнесла мама. – Сказали, вам, как главному режиссеру, нужен другой автомобиль. Выделили «жигули» первую модель. Брать нужно через неделю. Пять тысяч сто рублей», – как одно слово выдохнул всю фразу папа. «Запорожец» стоил 3500. Разница в цене составляла 1600 рублей. Это было ужасно.

– Вот тебе и «копейка», – неожиданно улыбнулась мама. И как всегда в критических ситуациях, все взяла в свои руки. В этот же вечер она упала в ноги подруг с кличем: «Спасайте, одолжите, кто сколько может». Папа, краснея и бледнея, обзвонил товарищей из актерской братии и рассказал, что решил сменить профессию режиссера на шофера: «И всего-то, Ммммчка, осталось купить машину. Но вот неприятность – денег нет. Так что одолжи, если можешь, обещаю вернуть с первых же водительских чаевых», – шутил он изо всех сил.

Тогда же из шкафа на лакированный стол в гостиной переместился, завернутый в мамину кофту, набор серебряных столовых приборов. На ложках и вилках изящным шрифтом с вензелями были выгравированы инициалы членов семьи, близкой и дальней родни. Первыми довольно решительно в ломбард отправились «дальние родственники», но вскоре после короткого подсчета за ними последовали и мы. В результате к концу недели недостающая сумма была собрана. В школьной тетради в линейку размашистым почерком мама расписала, сколько кто дал и когда кому отдавать. Широким жестом она передала тетрадь папе. Он отложил газету, сдвинул брови и, наматывая прядь волос на указательный палец правой руки, начал читать. Через несколько минут идеально ровным почерком он вывел: «Написанному верить», поставил филигранную роспись и вернул тетрадь маме. Они выдохнули. Они улыбались.

У родителей был секретер, который долгие годы стоял в спальне. В нем было несколько маленьких полочек и большая панель, которая открывалась ключиком золотого цвета. При помощи встроенного механизма панель уезжала внутрь, тем самым превращая секретер в дамский столик. Там лежали мамины вещи, аксессуары, сережки, кольца. Но однажды знаменитый писатель Петр Проскурин чудеснейшим образом отхватил себе чешский спальный гарнитур, а старый, «почти как новый», по дружбе подарил любимому режиссеру Вернику. Из проскуринской квартиры гарнитур этот прямиком переехал в родительскую спальню. Тогда мамин секретер рванул в прихожую и вытеснил стоящий там комод для обуви на лестничную площадку. Тот уже назавтра канул в недрах чьей-то соседской квартиры, на что и был расчет, иначе пришлось бы таранить его на помойку. А в бывший мамин секретер перекочевала обувь.