Брошенная семья. Путь к счастью - стр. 44
Вокруг меня собирается толпа медицинских работников. Они общаются, обмениваются короткими фразами. Кажется, что все знакомы друг с другом. И лишь у меня на лбу написано, что я пациент.
Створки лифта открываются, медики наполняют лифт. А я все стою.
— Идем. — Сзади на талию ложится широкая мужская ладонь, над ухом раздается голос Миши. Не раздумывая, делаю шаг вперед.
— О, Миха! Привет! — В лифте приветственно произносит высокий темноволосый мужчина. — Что-то не похоже на тебя. Времени ж сколько! Ты, случаем, не заболел?
— Пробки, — как ни в чем не бывало отвечает Майоров.
Он едет вроде как рядом со мной, но, что мы знакомы, виду больше не подает. Я интуитивно понимаю, что стоит держать дистанцию, и поэтому стою и молчу.
Лифт останавливается на третьем этаже, мы выходим в холл вместе с доброй половиной тех, с кем ехали. Все так же спокойно и молча направляемся в сторону отделения.
Миша пропускает меня внутрь, сам заходит следом. Я останавливаюсь на миг, хочу извиниться и сказать, что была не права. Мои слова про предателей к Мише ведь не относятся. Мы же уже выяснили, что он мне не изменял.
Но Майоров не желает общаться. Он занят. Молча мне кивает и скрывается в ординаторской.
Понятно… Все разговоры потом.
Вздыхаю. И с тяжелым грузом на сердце иду в палату.
Нужно взять себя в руки и успокоиться. Совсем скоро я увижу свою девочку, и это придает сил.
22. Глава 22. Миша
Совещание затянулось. Из-за своего опоздания я не успел предупредить реаниматологов, чтобы они готовили Анечку для снятия с аппарата, и теперь девочкам придется подождать встречи. Малышку переведут в палату гораздо позже, чем я планировал.
После совещания заскакиваю в ординаторскую, успеваю перехватить бутерброд и лечу на операцию. А там…
Все идет не по плану.
— Александр Петрович, — обращаюсь к дежурному анестезиологу. Он отрывается от наблюдения за показателями датчиков и вопросительно смотрит на меня. — Боюсь, тебе придется увеличить наркоз, — заведомо предупреждаю. Возвращаю взгляд на маленького пациента, лежащего на операционном столе. Он крепко спит и нас не слышит. — Как хорошо, маленький, что ты попал к нам.
— На сколько увеличивать? — переставая хохмить, спрашивает Хмельницкий. Он тут же меняет свое поведение, как только понимает всю серьезность ситуации.
— Еще часа три. Как минимум, — очерчиваю временные рамки.
И то, если нам повезет в эти самые три часа уложиться.
Мысленно меняю план операции. Прикидываю возможные осложнения, пути их разрешения. Еще раз пробегаю взглядом по кишечнику и мышцам, которые нам необходимо будет собрать в кольцо. Сопоставляю данные монитора с тем, что вижу своими глазами.