Брошенная семья. Путь к счастью - стр. 24
Встретиться с ним в ближайшее время не выйдет, а у сестры его друга с ребенком, судя по описанию, времени практически нет.
— Ермолаева, кажется, — припоминаю фамилию. У меня профессиональная память на лица, а вот с именами и фамилиями туговато.
— Ермолаева, — подтверждает брат. — Инга. Что у нее? — спрашивает переживая.
Я немного наслышан о прошлом этой девушки и вообще поражен, что после случившегося с ней решилась рожать. Любая другая тут же избавилась бы от ребенка.
Но только не Инга.
Жаль, познакомиться у нас не выйдет. Я бы с удовольствием взялся за ее малыша, но не потяну. Помимо моего профиля у ребенка под вопросом еще несколько пороков сердца. Случай совсем не простой.
— Честно? Я бы не взялся, — признаюсь. — Ей не к нам нужно, а в кардиоцентр, к лучшим кардиохирургам, которые только есть. — Там у ребенка по сердцу большие проблемы. Узист, который ее осматривал, нашел довольно серьезные пороки.
— Ошибка исключена? — уточняет брат. Он сомневается.
Я его сомнение прекрасно понимаю. Современная аппаратура хоть и показывает очень много, но важно еще найти человека, кто сумеет все разглядеть.
— Это УЗИ плода, — ухмыляюсь. Как же далек от медицины мой брат! — Здесь может быть все что угодно! — говорю совершенно искренне. — Но лучше не рисковать.
Даже лучшие из лучших ошибаются. Многие пороки не видят, хотя должны. Или, напротив, приписывают то, чего нет.
Сколько ошибочно поставленных диагнозов! А сколько не выявленных вовремя…
— Мой ей совет, — продолжаю, идя по коридору в сторону ординаторской. Сегодня у меня был бесконечно долгий день. — Пусть собирает свои вещи и гонит на прием к кардиохирургам в специализированный центр. Адрес я тебе скину и имя врача тоже.
— Еще скажи, что ты и его знаешь, — произносит шутливо.
— Все грамотные узкопрофильные хирурги так или иначе знакомы друг с другом, — отвечаю. Работающих в моем профиле грамотных врачей не так много, и поэтому мы все в курсе друг про друга. Как и про тех, за кого приходится исправлять ошибки. — К сожалению, VACTERL-ассоциацию никто не отменял. Специалистов, кто с такими детьми работает, не так много, как хотелось бы.
— Опять ты изъясняешься только одному тебе понятными терминами, — журит меня Макс. — Выражайся яснее.
— Забей, — отмахиваюсь. — Все равно не поймешь.
Это наше, врачебное дело, не понятное здоровым и счастливым людям. С какой-то стороны я даже им немного завидую. Они даже не думают, что подобные вещи могут быть.
Ну разве обычному человеку придет в голову, что может родиться ребенок без анального отверстия? С пустотой вместо «дырочки», которая есть у всех?