Брошенная-2. Право мести - стр. 2
– Зачем ты вообще этот разговор завел?
– Так ты сам, – напомнил дед, – первый начал. Сказал, что валить отсюда хочешь. Засиделся. А я помню, как ты раньше говорил, что свалишь тогда, когда сведения соберешь. Чтобы подготовиться к встрече.
Пришлось признать, что так и было.
– Ну, так что ты сведения собрал? – уточнил дед.
– Почти, – отвернувшись к окну, Демид молча залил в себя сорок градусов настоянной черноплодки.
Кружились листья. В деревне их никто не убирал. Асфальтов, тротуаров нет. Кому они тут могут помешать? Каждое утро, выходя во двор, Демид нарочно шуршал листвой, поддевал её ногами. Порой хотелось завалиться на спину. Пофиг, что одежда сразу бы намокла от влаги, не успевающей просохнуть. Зато повсюду листья – над головой, под ногами, повсюду. Всем миром правили листья. И это было круто. Первый раз в жизни это было круто.
– Пора мне, дед, – вернувшись к разговору, Демид поставил рюмку на стол и поднялся из-за стола. – Если ещё поживу с тобой, совсем никчемным стану. Здесь хорошо, но здесь и плохо для меня. Слишком тихо, спокойно.
– В город тянет? – дед понимающе кивнул. – Ещё не всё оттуда забрал?
– Наоборот, слишком много оставил. Пора возвращать долги.
– И с кого спрашивать будешь? – дед поднялся следом. Кряхтя, придерживая руками хрустнувшую спину. – Думаешь – отдадут?
– Куда денутся. Я спрошу с каждого сполна.
– С неё тоже?
Дед, неплохо знавший всю его историю, выслушавший её по несколько раз в часы пьяного откровения с трудом стоявшего на ногах Демида, понимал, что первым делом парень будет искать всех своих обидчиков. Искать, чтобы отомстить.
И ведь найдет. Упрямый, сука!
– С неё? – переспросил Демид, уносясь мыслями на полтора года назад в ещё покрытый снегом лес, холодный март. Там их, казалось, было двое. И она казалась едва ли не ангелом. Брошенной на произвол судьбы одинокой девочкой, жаждущей тепла. Его тепла! И ведь она получила. Всё получила, что хотела, и даже больше.
Вика… Имя теплое, греющее изнутри. А воспоминания о ней просто жгучие. И болезненные.
Она всё получила. Получила, но не отдала. Только забрала себе. Его оставила ни с чем.
– С неё? – повторил Демид, и в глазах заплескалась чернота. – С неё – в первую очередь.
«Вика, я не забыл тебя. И ты помни обо мне. Просыпаясь ночами в объятиях другого, помни обо мне. Я всё ещё есть. Я существую. И я вернусь. Чтобы спросить своё сполна».
Да, ему многое придется выяснить. Кто этот таинственный недруг, сумевший довести его до суда и разорить начисто. Сыграл ли свою роль Варшавин-старший или так же, как и сам Демид, затаился на время. И, наконец, что делать с Викой.