Бронепароходы - стр. 38
Ганька быстро сообразил, что случилось с этим судном – с «Лёвш ином». Команда хотела юркнуть за «Суворовым», но наложила в штаны. Чекисты вскарабкались на пароход, принялись распахивать двери и люки. Смущённые и оробевшие речники поднимали руки и выбирались на палубу. Чекисты столкали всех на корму. Впереди стоял пожилой капитан – рожа в крови.
– Контрреволюцию затеяли, да? – спросил Ганька. – Кто зачинщик?
Иван Диодорович видел, что разболтанному командиру чекистов весело. Да и прочие бойцы пересмеивались, довольные лёгкой победой.
– Я – капитан, я и главный, – мрачно ответил Нерехтин.
– Герой выискался! – широко улыбнулся Ганька. – Георгиевский кавалер! А чего у тебя люминатор вдребезги? Кто бил? За что?
Речники молчали. Над затоном летали чайки, взбудораженные пальбой.
– Вы, братцы, устроили бунт против советской власти!
– Да мы не против власти! – загомонили матросы. – Мы же токо на хлеб заработать! Мы без оружия! Какой бунт?! Мы буксир социализировали!..
– Советская власть приказала вам сидеть тихо, – назидательно пояснил Ганька. – А вы её приказ нарушили! Это бунт! И за него к стенке прислоняют!
Ганька напоказ вытащил наган и помахал в воздухе стволом.
– Сдурили ребята, – буркнул Нерехтин, пытаясь уменьшить вину.
– Всё одно кто-то первым гавкать начал, – напирал Ганька. – Кто?
– Да все болтали… Весь затон гудел… На «Суворове» зачинщики!..
Но Ганька не купился на отговорки. Ему хотелось насладиться властью.
– Нет главного – значит, все главные!
Ганька играючи наставил наган на Федьку Подшивина и выстрелил.
Федька рухнул. Речники шарахнулись в разные стороны. Чекисты тотчас вскинули винтовки. Ганька жеманно сдул дымок со ствола нагана.
– Или ты главный? – Ганька наставил наган на кочегара Челубеева.
– Да что же оно?… – побелел и задёргался Челубеев.
Иван Диодорович понял суть глумливого чекиста: петрушка из балагана. Такой будет убивать, пока не натешится превосходством. Пока не сломает.
– Гриша Коногоров заводилой был, – глухо произнёс Нерехтин.
Ему было уже наплевать на грех. Просто хотелось скорей прекратить это невыносимое измывательство. А Гришка заслужил своё. Его предупреждали.
– Я?! – охнул Гришка и скомкал пятернёй форменку на своей груди.
Ганька перевёл наган на Гришку и снова выстрелил.
Гришка упал на палубу с дробным стуком, будто развалился на части.
– Вот это и есть диктатура пролетариата! – удовлетворённо заявил Ганька.
Речники потрясённо смотрели на Федьку и Гришку, лежащих на палубе у них под ногами. Как же так? Только что были живы! Этого не может быть! Так не делается! Мятеж – его же как бы не всерьёз затевали, не до смерти!..