Брокингемская история. Том 24 - стр. 28
– Махони, имейте совесть! – вскричал в негодовании Маклуски, – Какая ещё война? Да как у вас только язык повернулся сказать такое! Немедленно прекратите сеять панику и упаднические настроения!
– Ничего я у вас не сею! – опроверг Махони, – Я говорю вам чистую правду: Если во время нашего отпуска в стране будет объявлена всеобщая мобилизация, нас с вами немедленно вызовут в ближайший военкомат и поставят под ружьё… Неужели вы забыли про свой гражданско-патриотический долг? Тогда майор Уильямс из нашего Военно-Учётного Стола обязательно вам о нём напомнит, когда вы на будущей неделе придёте к нему на предотпускной инструктаж…
– Но давайте не будем заранее сгущать краски! – проявил присущий ему оптимизм Доддс, – Международная обстановка на текущий момент – не такая уж и напряжённая; никаких крупных войн у нас в ближайшие дни не намечается. Если нас и призовут в действующую армию, то уже после выхода из отпуска…
– Международная обстановка – вещь крайне непредсказуемая, – продолжил свою мысль Махони, – Никогда не знаешь, где и когда разразится очередная заваруха… Помните, недавно я рассказывал вам свой вещий сон про то, как меня якобы призвали в действующую армию? Так вот: С тех пор мне неоднократно снились другие сны на эту же тему. Я всё ещё продолжаю исполнять свой гражданский долг и служить на боевом посту под британскими знамёнами…
– Типун вам на язык! – воскликнул возмущённый Маклуски, – Вы опять нагнетаете милитаристскую истерию?
– Нет-нет! – опроверг Махони, – Могу вас обрадовать: В моих снах основные боевые действия происходят на территории других государств; а наша доблестная армия пока терпеливо сидит в кустах и дожидается удобного момента, чтобы триумфально из них выскочить… Мне снятся как бы многосерийные сны с продолжением; причём серии идут непоследовательно: Иногда я попадаю в самое начало войны, а иногда – в её середину. К счастью, всякий раз обстановка на фронте остаётся достаточно спокойной… Я по-прежнему служу при каком-то штабе каким-то военным бюрократом. Похоже, со своими обязанностями я справляюсь неплохо… К сожалению, сведения о судьбе вас двоих и прочих наших сотрудников до меня пока не доходят. Но могу сообщить вам ещё одну любопытную информацию: Поскольку наша армия ещё не перешла к решительным боевым действиям на территории противника, наше военное руководство решило устроить своеобразные боевые учения на нашей собственной территории, дабы боевой дух солдат не пропадал даром… Наши войска были разбиты на две группировки, примерно равные по силам – а затем они начали планомерно сражаться друг против друга до полной победы одной из сторон. В ходе этих учений наши солдаты проявляют чудеса героизма; ожесточённая борьба идёт на всех без исключения участках фронта. Я служу при штабе одной из этих двух группировок и тоже пытаюсь внести свою посильную лепту в победу своей партии. Например, несколько дней (вернее, ночей) назад я с начальником нашего штаба проинспектировал наш потайной продовольственный склад… Уж каких только продуктов мы на нём не обнаружили! Больше всего мне запомнился длинный ряд стеллажей с так называемыми армейскими сухарями. (На стеллажах были приделаны таблички с названием «Хлеб композитный»… Уже потом, после пробуждения, я вдруг сообразил: Вообще-то композитным бывает не хлеб, а клей.) Это были действительно самые настоящие сухари в буквальном смысле этого слова – они напоминали по виду обычные хлебные батоны, засушенные до невообразимого состояния. По твёрдости они превосходили и кирпичи. (Ими вполне можно было забивать гвозди.) Наш начштаба, осмотрев стеллажи с сухарями, в восхищении произнёс: «Да… С такими запасами нам не страшен никакой противник! Этих сухарей нам хватит лет на пятнадцать – а за это время мы уже наверняка успеем победить в этих дурацких учениях!» Я спросил: «А вдруг учения затянутся надольше, чем на пятнадцать лет?» «Ничего страшного!» – заверил меня начштаба, – «Тогда мы призовём на выручку нашу армейскую смекалку и как-нибудь выкрутимся… Меня больше беспокоит другой вариант: А вдруг мы добьёмся победы быстрее, где-то за год-другой? Куда мы тогда денем наши запасы на оставшиеся тринадцать-четырнадцать лет? (Тем более, что к ним придётся присоединить трофейные запасы со складов противников.) Хватит ли у нас складских площадей, чтобы разместить всю эту гору продовольствия? Вот ведь проблема…» И тут чёрт дёрнул меня за язык сказать: «Но кто знает, как повернётся военная фортуна? А вдруг мы сами потерпим поражение в этих учениях? И тогда уже нашим противникам придётся ломать головы над проблемой размещения трофейных запасов…» Эх, лучше бы я этого не говорил! Начштаба принял суровый вид и произнёс примерно те же слова, что и вы несколько минут назад: «Махони, прекратите распространять пораженческие настроения! Как это мы можем не победить? Военнослужащий не имеет права так думать – он обязан всегда верить в скорейшую победу своей армии!» Пришлось мне прикусить себе язык и замолчать… А между прочим, мне было известно из других своих снов, что наши учения должны завершиться как раз быстрой победой противоположной группировки. Но сообщить об этом нашему армейскому начальству я не рискнул, дабы не угодить под трибунал за паникёрство и упаднические настроения… Итак, мы с начштаба проинспектировали склад и вернулись обратно в воинскую часть. И тут наша почтовая служба доложила о прибытии к нам партии каких-то странных посылок… В адресе было указано, что их якобы прислало командование противоборствующей группировки. В посылках будто бы находятся рождественские подарки для наших бойцов… Мы поспешили взглянуть на эти ящики, и они тоже показались нам подозрительными. (Самое забавное, что на каждом ящике была указана фамилия конкретного получателя. Я нашёл среди них свою собственную фамилию, а также фамилии Доддса, Маклуски, Родли и прочих своих сослуживцев, с которыми уже давно потерял связь – по крайней мере, во сне.) Начштаба оглядел все эти коробки и в задумчивости произнёс: «Эх, что-то не нравятся мне эти рождественские подарки… (Тем более, что на дворе – всего лишь начало июня.) Уж не скрывается ли за этим какой-либо хитрости со стороны наших врагов? Может быть, нам стоит вызвать сапёров и проверить эти ящики на предмет взрывоопасности?» Сапёры явились и подтвердили: В посылках, скорее всего, находится какое-то взрывоопасное содержимое. «Ну вот, я так и знал!» – вскричал в негодовании начштаба, – «Наши противники совсем потеряли совесть: Они хотят подорвать нас всех к чёртовой бабушке! Пожалуй, придётся нам отвезти все эти ящики на полигон и уничтожить их там поодиночке…» «Но стоит ли нам так спешить?» – возразил я, – «Может быть, сапёрам всё-таки удастся вскрыть эти коробки, не задев взрыватели? В этом случае мы сможем вытащить из ящиков рождественские подарки и раздать их нашим бойцам… (Вы же сами призывали нас почаще проявлять армейскую смекалку!) Между прочим, в военное время подарки никогда не бывают лишними…» «Никаких подарков!» – сурово оборвал меня начштаба, – «Что-то рановато вы начали задумываться о рождественских развлечениях… Лучше бы вы проявили свою смекалку в каком-нибудь другом деле!» «Слушаюсь!» – взял под козырёк я, – «Тогда могу предложить вам следующий вариант: Давайте загрузим эти коробки в самолёт и сбросим их на головы противников вместо бомб! Тем самым мы сэкономим наши собственные боезаряды – а их можно будет использовать на какие-нибудь другие цели…» Начштаба немного пораскинул мозгами и сказал: «Ваше предложение не совсем удачно. А вдруг посылки при сбросе с самолёта не взорвутся? Возможно, противникам удастся их вскрыть и завладеть нашими рождественскими подарками – а это здорово поднимет их и без того высокий боевой дух… Нет, я считаю, что мы должны безо всяких хитростей отвезти всю партию ящиков на полигон и как можно скорее их там подорвать!» И вот мы уже сидим в какой-то траншее в больших армейских касках на головах… Метрах в двадцати перед нами на земле выстроены в ряд наши ящики. Мне со своего места отличны видны фамилии получателей на каждом из них… Наконец, коробки начинают поочереди взрываться. Не без сожаления наблюдал я эту картину, сидя в траншее. Особенно мне взгрустнулось в тот момент, когда пришёл черед подрываться ящику с моей собственной фамилией… Следом взлетела на воздух коробка, предназначенная Маклуски – а та, на которой была написана фамилия Доддса, почему-то не взорвалась, а сразу загорелась…