Брокингемская история. Том 1 - стр. 16
– Как вы себя чувствуете, Ривз? – ещё раз осведомился он.
– Да вроде бы неплохо, – ответил испытуемый, – Я думаю вот о чём: Интересно, а сколько времени наши бюрократы будут тянуть с выдачей свидетельства о смерти?
– Чьей смерти? – уточнил Доддс, – Вашей?
– Да нет же! Я говорю о моём дяде… В законах указан трёхдневный срок. Если я не получу свидетельство в течение трёх дней, я буду иметь полное право пожаловаться в вышестоящую инстанцию. Затягивать с этим делом нет никакого резона, – углубился в бытовые заботы Ривз, – Как только получу свидетельство, сразу взломаю комнату старика и распотрошу его сундук. Лом уже припрятан у меня под кроватью, – он указал на лавку, – Интересно, в чём он хранил свои сбережения: в деньгах или в ценных бумагах? Я бы предпочёл сразу получить наличность… Возиться со всякими акциями или облигациями мне бы не хотелось. Играть на бирже я не собираюсь – значит, мне придётся продавать их по рыночному курсу.
Но это – дело тонкое… Как бы не прогадать и не остаться с носом…
– Кстати, Маклуски! – послышался голос Доддса, сидящего на лавке, – А что мы собираемся делать, если яд на испытуемого не подействует?
– Этот вопрос мы обсудим с вами потом, когда рядом не будет посторонних, – ловко ушёл от ответа Маклуски, – Посторонним ни к чему знать о наших планах, – добавил он, обходя табуретку с сидящим на ней Ривзом, – Ведь если яд не подействует, испытуемый останется в курсе всех наших разговоров. А яд пока и в самом деле почему-то не действует… Ривз, как там ваше здоровье?
– Великолепно! – заверил испытуемый.
– Это ещё ничего не значит, – возразил Доддс, поглядев на тикающий секундомер, – Прошло всего-навсего семь минут!
В комнате на некоторое время воцарилась задумчивая тишина, нарушаемая лишь методичным поскрипыванием половиц под ногами Маклуски да еле слышным тиканием секундомера. Все трое участников эксперимента продолжали сосредоточенно размышлять каждый о своих собственных проблемах… (Ради соблюдения чистоты эксперимента столичные детективы не стали закуривать трубки, опасаясь, что их дым может негативно отразиться на здоровье испытуемого.) Но вот Доддс прервал затянувшееся молчание:
– А ведь мы так и не успели допросить этого Иглза! Уж сколько раз собирались за него взяться, да всё руки и ноги почему-то не доходили…
– Увы, теперь его уже не удастся отправить на скамью подсудимых, – согласился Маклуски, – К сожалению, посмертных отсидок в Уголовном Кодексе не предусмотрено.
– Я бы сказал, что этому Иглзу всегда ужасно везло, – подхватил интересную тему Доддс, – Помнится, года полтора назад его задержали и поместили в камеру здесь, в Крукроуде, за очередное сквернословие в общественном месте. Это случилось как раз под Рождество… Мы с вами спешно собрались и выехали сюда, чтобы его допросить. Но мы всё равно опоздали – его уже успели отпустить на свободу в честь праздников. (Дескать, на Рождество все охранники отдыхают, и сторожить задержанных всё равно некому.) Мы поселились в здешней гостинице и терпеливо дожидались, пока праздники закончатся… Но после Рождества наступил Новый год; затем – восточное Рождество; затем – восточный Новый год; затем – китайский, японский и ещё какой-то Новый год. (Всё это время охранники, разумеется, отдыхали.) А едва праздники подошли к концу, нас вдруг срочно вызвали в какое-то другое место по какому-то другому делу… Абсурд, не правда ли? В здешней гостинице – целых три номера, а в месте лишения свободы – только один. Тем не менее в праздники гостиница почему-то работает, а камера отдыхает… Мы уже давно предлагали Фицрою подыскать себе другое место для камеры предварительного заключения. Но этому Фицрою, как всегда, всё до лампочки…