Брод через Великую реку. Книга 2 - стр. 45
– Миша, да ты прямо… – с явной гордостью произнесла она и тут же осеклась, чтобы не сглазить положительные перемены, произошедшие в муже. – Кушать будешь?
Михаил кивнул головой: если все эти полгода аппетита у него не было, то сегодня он поел с удовольствием. Поблагодарив жену за завтрак, он подошёл к ней и взял за обе руки.
– Нина, я уезжаю и, возможно, не вернусь никогда. Так надо… Мне нужно передать тебе все дела.
– Да я уже сама давно вникла в них, пока ты… – она не стала укорять его, видя, что муж решился на что-то очень опасное, и взглянула в его чистые глаза. – Опять, Богомол?
– Надо положить этому конец! – снова произнёс он, как автомат. – Ну и хорошо… Значит, сегодня…
Он попрощался с сыном и женой.
– Иди и победи его! – глотая слёзы, произнесла она. – За нас не бойся. Мы выживем! Иди с богом и помни: я люблю тебя!
Поцеловав её, как в первый раз, он направился к саням…
В Проскоковской вольнице все пили: сегодня был удачный налёт…
Мотька-атаманша, по приказу Богомола сразу после неудачного нападения на Михаила, нашла Проскоковскую вольницу и убила их атамана Прокопа Фирсова по прозвищу «Косой Куржак» из-за выбитого в драке левого глаза и седых волос. Теперь сама железной рукой и самогоном правила вольницей. Однажды несколько человек из числа самых близких друзей атамана задумали её свергнуть, но Богомол был начеку: их думы для него были словно открытая книга. Так Мотька-атаманша узнала их замыслы и методично уничтожила всех недовольных. А остальным, чтобы они были довольными, выкатывала по бочке самогона после каждого удачного дела. Скоро в вольнице заговорили, будто сам дьявол помогает ей. Другие, судачили, мол, это то, что находится в ларце, который она бережёт пуще жизни! Так или иначе, но после расправы над всеми недовольными, никто не собирался её свергать с места атамана. Да и зачем? Дела их пошли значительно лучше, чем шли при Косом Куржаке. Мотька-атаманша каким-то образом заранее знала маршруты всех самых прибыльных транспортов и нападала на них там, где никто не ожидал.
Конечно, были в их среде и недовольные, обзывавшие атаманшу «припадочной стервой» или ещё хуже. Но эти держались особняком, жили в деревне, а не в вольнице.
Мотька-атаманша, вопреки наказу Богомола сегодня не пить, опять напилась. Она это делала потому, что знала: в этом состоянии он не может ею управлять…
Михаил сам правил лошадьми, потому что никто не отважился ехать в Проскоковскую вольницу, как их ни уговаривали, какие бы деньги не сулили. Так и подъехал он к деревушке Проскоково. Погода была ясная, снег так и похрустывал, и поскрипывал под полозьями саней, которые сами бежали по знаменитому Сибирскому тракту. Лишь только появились первые Проскоковские сосны, купец положил заряженное ружьё и пистолеты прямо на сено, а, чтобы не напороться на охрану вольницы, свернул на первую попавшую дорожку, уходящую с тракта. Всё было просто: он решил зайти с тыла вольницы, чтобы не быть сразу же обнаруженным.