Британская империя - стр. 57

Сперва Сулейману вад аз-Зубейру удалось одержать победу, но затем, по приказу Гордона, была установлена строжайшая экономическая блокада юго-западных областей, и к июлю 1878 года восстание попросту задохнулось. Аз-Зубейр и еще девять вождей сдались на милость победителя, но были расстреляны. В том же месяце Гордон был отозван с поста генерал-губернатора и направлен специальным послом в Эфиопию. Его место занял суданский араб Мухаммед Рауф.

Однако, как показали дальнейшие события, волнения конца 1870-х были лишь цветочками. К сожалению, страшащиеся потерять работу работорговцы были далеко не единственными недовольными в Судане. В начале 80-х процесс брожения продолжался. Теперь он принял еше и религиозный характер. В августе 1881-го прозвучала первая публичная проповедь Махди (мусульманского мессии).

Человек, назвавший себя так, прежде носил имя Мухаммед Ахмед. Он принадлежал к семье, происходившей, как полагали, от ближайших родственников пророка Мухаммеда. Несмотря на это, отец и братья будущего мессии зарабатывали себе на жизнь вполне светским ремеслом – строили лодки. Лишь Мухаммед Ахмед, единственный в семье, пожелал стать законоучителем и получить соответствующее образование. Его карьера на этом поприще была довольно успешной, и к 1881 году он имел немало учеников. Когда Мухаммед Ахмед впервые назвал себя Махди, ему было 37 лет. После нескольких лет путешествий он обосновался на острове Аба на Белом Ниле и разослал своим последователям письма, в которых призывал совершить сюда паломничество. На Абе собралось множество народу, и Махди призвал их к джихаду, священной войне против неверных.

Надо сказать, что идеология махдистов (как стали называть приверженцев мессии европейцы) несколько отличалась от ислама времен пророка Мухаммеда, что легко объяснить текущим политическим моментом. Согласно классической доктрине, мусульмане должны вести джихад прежде всего против язычников. Христиане же и евреи считались «людьми писания», и в их отношении был допустим компромисс. В Судане конца XIX века все вышло наоборот. В число «неверных», против которых был направлен непримиримый джихад, попали не только христиане и евреи, но и турки, которых Махди называл «мусульманами лишь по имени». В то же время языческие племена Южного Судана были естественными союзниками махдистов и зачастую последние довольно терпимо относились к идолопоклонству первых.

Ирония ситуации заключается в том, что проповедь Махди упала на почву, взрыхленную ужасами работорговли, которые стараниями Гордона и ему подобных уже начали отходить в прошлое. По сути, негодование махдистов было направлено не против нынешнего, а против предыдущего режима. Но сторонники нового пророка были не в состоянии понять такие различия. Доведенные до отчаяния, они попросту не доверяли всем чужакам без разбора. А чужаки, в свою очередь, не слишком заботились о том, чтоб их поняли правильно. Они боролись с работорговлей в своих собственных интересах, считая, что поддержка местного населения им не так уж и нужна, и недооценили суданцев. А те взяли и решили, что не позволят кому попало себя освобождать.