Бриллианты безымянной реки - стр. 50
– Ах, вот и фамилия! Архиереев! Как вам?
– Да никак. – Он отступил. Любопытствующая мина сменилась на его лице миной неискреннего равнодушия. – Мне некогда. Много всяких дел. Важных.
– Вы не знаете этого человека?
– Я не обязан всех знать. Мне надо ехать. Бежать. Торопиться. Поступил срочный вызов.
– У кого-то заболела собачка?
– Нет. Поступил вызов из совхоза. Надо зуб у коровы выдернуть.
– У коров болят зубы?
– Ещё как болят! Прощайте.
Он исчез в пыльном облаке проезжавшего мимо грузовика. Я остался стоять на краю улицы, размышляя о возможных дальнейших действиях.
Переговорный пункт – это в обязательном порядке. Последний раз звонил в Москву сразу по прилёту в Мирный, то есть три дня назад. Мама, наверное, волнуется. Да и Анна… Анне тоже стоит позвонить. Но как найти в таком небольшом городе человека? Должен же здесь существовать адресный стол. Или сразу обратиться в милицию?
Снова и снова мысли мои возвращались к ветеринарному врачу по имени Георгий. Зачем вылезать из окна второго этажа, если можно пройти обычным путём по лестнице через подъезд? Зачем курить мою «Яву», если в собственном кармане имеется «Мальборо»? Почему фамилия Архиереев даже не произнесённая вслух, а всего лишь написанная на тетрадном листке, вызывает такой испуг? Я шагал по пыльной улице, пытаясь распутать колтун своих перепутанных мыслей. Наверное, всё дело в смене климата и часовых поясов. Я ещё не успел акклиматизироваться, вот мысли и путаются.
Размышляя таким образом, я зачем-то перешёл через улицу, где и наткнулся на газетный киоск, окошко которого было открыто. Возможно, киоскёрше – скорее всего, это женщина – что-что известно о жителях городка. Женщины весьма любопытны и, как правило, знают всё и обо всех. Вот и эта киоскёрша знает местных жителей, ведь многие из них покупают здесь газеты. По счастью, покидая своё временное жилище – снятую мной комнату в одном из одинаковых бараков – я захватил с собой одну из навязанных мне Канкасовой шоколадок производства фабрики «Рот Фронт». Засовывая шоколад в мой багаж, Анна утверждала, что ничего нет вкуснее московского шоколада и он вполне может сыграть роль своего рода валюты для расчёта с якутскими «аборигенами» за разного рода мелкие услуги. Отправляясь на ознакомительную прогулку, я сунул шоколад в карман ветровки. Заботы Канкасовой не пропали напрасно – будет чем отблагодарить киоскёршу. Вероятно, эта какая-нибудь стареющая фея с седеющей косой вокруг головы и в цветастом ситцевом платье. А может быть, её головка покрыта выцветшей ситцевой косынкой, как у большинства жительниц Ч.